Есть Цитаты (страница 491)
-
-
-
Если можно, у вас в кабинете не должно быть телефона, и уж точно не должно быть ни телевизора, ни дурацких отвлекающих видеоигр. Если есть окно, завесьте его шторой или спустите жалюзи, разве что это окно выходит на пустую сторону. Для любого писателя, особенно для начинающего, мудро будет убрать все отвлекающие моменты
Вадим Эрлихман
Когда я начинаю работу над новой книгой, я не останавливаюсь и не замедляюсь, покуда есть силы. Если я не буду писать каждый день, персонажи у меня в мозгу прокисают — они начинают выглядеть как персонажи, а не реальные личности. Острие повествования ржавеет, я теряю ощущение хода и темпа сюжета. Хуже всего, что теряется ощущение развертывания чего то нового. Работа начинает ощущаться как работа, а для большинства писателей это первый поцелуй смерти
Вадим Эрлихман
Я испытал огромное удовлетворение, когда выяснил, что Владимир Путин сам писал статью — так, как пишу их я, то есть ручкой по бумаге. Он писал статью для одной немецкой газеты (заказали) про друга своего Герхарда Шредера. Писал, перечеркивал и снова писал. Писал, осознавая на ходу, что же это за каторга такая – газетная статья.
Андрей Колесников
- Со мной все в порядке. А секса нет, как нет у кого-то в жизни книг или музыки…
…И я словно после сверхчеловеческого усилия, ощутила вдруг полный покой, подумала: это и есть настоящая свобода, когда ты избавлен от вожделения в нашем враждебном, противоречивом мире. Ни изнурительного ожидания, ни измен, ни поруганного сердца, ни опороченного тела».
Аньес Дезарт
Мир, в котором время представляет собой абсолютную величину, есть мир, дарующий утешение. Ибо движения людей непредсказуемы, а движение времени предсказуемо. Если люди сомнительны, то время несомненно. Если люди предаются размышлениям, то время стремится вперед не оглядываясь. В кофейнях, в государственных учреждениях, в лодках на Женевском озере люди смотрят на часы и находят убежище во времени. Все знают, что где-то зафиксирована минута, когда они родились, когда сделали первый шаг, когда...
Алан Лайтман
Хотя у нас есть достаточно информации, полученной из концентрационных лагерей, чтобы оценить возможности тотального господства и заглянуть в бездну "возможного", мы все же не знаем глубину изменения человеческого характера при тоталитарном режиме. Еще меньше мы знаем, сколько окуржающих людей захотели бы принять тоталитарный образ жизни, т.е. ценой сокращения собственной жизни заплатить за гарантированное осуществление всех своих карьерных грез.
Ханна Арендт
поскольку самым худшим злом, какое человек мог причинить человеку, было убийство. Однако, как мы знаем сегодня, убийство есть лишь ограниченное зло. Убийца, поднимающий руку на человека - который так или иначе должен умереть, - все-таки находится в знакомом нам измерении жизни и смерти... Убийца оставляет труп и никогда не посягает на существование жертвы до ее смерти; если он и уничтожает следы, то это касается только его собственной личности, а не памяти и горя людей, которые любили его...
Ханна Арендт
пытаясь доказать, что все возможно, тоталитарные режимы, сами того не зная, показали, что есть преступления, которые люди не могут ни наказать, ни простить. Когда невозможное сделалось возможным, оно стало ненаказуемым, непростительным абсолютным злом, которое более нельзя было понять и объяснить дурными мотивами своекорыстия, жадности, зависти и скупости, мстительности, жажды власти и коварства, и которое, следовательно, невозможно терпеть во имя любви, простить во имя дружбы, которому...
Ханна Арендт
Громадный интеллектуальный сдвиг, который произошел в середине прошлого века, состоял в отказе от рассмотрения чего-либо "как оно есть" и в последовательном истолковании любого явления только как стадии дальнейшего развития. Называть ли движущую силу этого развития природой или историей - вопрос второстепенный.
Ханна Арендт
Выражения "со вкусом йогурта" и "со вкусом йогурт" не вполне тождественны по смыслу. "Со вкусом йогурта" - это, так сказать, импрессионистическое описание. А "со вкусом йогурт" - скорее номенклатурное: ну, то есть, у данной пастилы особый, определенный и всегда одинаковый вкус, который мы условно обозначили как "йогурт".
Ирина Левонтина