Горазд Цитаты (страница 12)
-
-
-
Когда я притворяюсь, у меня все всегда получается натурально. Поэтому я притворяюсь всегда – так выходит гораздо правдоподобнее, чем если я вдруг начну вести себя искренне. Ведь что значит вести себя искренне? Это значит непосредственно выражать в поведении свою сущность. А если моя сущность в том, чтобы притворяться, значит, единственный путь к подлинной искренности для меня лежит через притворство.
Виктор Пелевин
Homo homini lupus est, гласит один крылатый латинизм. Но человек человеку уже давно не волк. Человек человеку даже не имиджмейкер, не дилер, не киллер и не эксклюзивный дистрибьютор, как предполагают современные социологи. Все гораздо страшнее и проще. Человек человеку вау — и не человеку, а такому же точно вау. Так что в проекции на современную систем культурных координат это латинское изречение звучит так: Bay Bay Bay!
Виктор Пелевин
Известно, что жизненный опыт так просто не передаётся, каждый самостоятельно усваивает уроки жизни, но остерегайтесь по крайней мере давать ребёнку опасную пищу для воображения. Мы избавим своих детей от тяжёлых переживаний, если будем всё время помнить о том, что они обладают обостренным любопытством и гораздо впечатлительнее нас. Это — урок для матерей.
Андре Моруа
Если моя наружность и возраст внушают вам недоверие к моим словам, постарайтесь преодолеть его, как я преодолела самолюбие, говоря вам об этом. Я необычайно восприимчива к чувству дружбы и отдаюсь ей всецело; там, где это мне кажется необходимым, я ставлю границы и всегда помню о них; но я боюсь того, из-за кого я потеряю голову, и стану все время сомневаться, не сделала ли я слишком много для него или слишком мало… Я всегда была окружена людьми гораздо старше меня и как-то незаметно...
Андре Моруа
Я вдруг понял, что мое чувство к ней вовсе не любовь, а нечто гораздо более сложное, сильное, но трудно определяемое. Этакая смесь страха, обиды, бешенства, угрызений совести, потребности в искуплении, чувства вины, урона и ущербности, извращенной потребности страдать и каяться. То, что я чувствовал к этой женщине, было… ненавистью.
Анджей Сапковский
— Когда он появился из тьмы, вы даже не дрогнули. У вас даже голос не задрожал. А когда вы потом с ним беседовали, то… просто диву даёшься… А ведь это было… Ночное существо. Нечеловек… Чуждый…
Завиша Чёрный из Гарбова долго глядел на него.
— Я знаю множество людей… — ответил он наконец очень серьёзно, — множество людей, гораздо более мне чуждых.
Анджей Сапковский
