Говор Цитаты (страница 396)
— Ты думаешь, что я свихнувшийся старик, не так ли? Ты, может быть, даже принимаешь меня за хейоку? Кто знает? Может, я и такой.— Я не знаю, что такое хейока, — проворчал Рикардо.— У моих братьев, которые живут на равнинах, там, далеко на севере, хейока — это человек, делающий все наперекор другим. Он садится на лошадь головой к хвосту, прощается, когда надо здороваться, говорит: «Я сейчас испачкаюсь», — вместо того чтобы сказать: «Я сейчас умоюсь». У него тысячи других причуд. Над ним...
Жильбер Синуэ
Что то обрушилось во мне. Мои мысли распались и, как разбившийся горшок, рассыпались на куски. Я почувствовал себя опустошенным, как издырявленный, тонущий в глубоких мутных водах, рыбий пузырь.
Все происходящее неожиданно объяснилось и стало понятным. Стало ясно, почему о тех, кому особенно везло в жизни, говорили: «Они в союзе с дьяволом».
Крестьяне обвиняли друг друга в связях с Люцифером, Сатаной, Антихристом и многими другими демонами. Если Силы Зла были так легко доступны любому...
Ежи Косински
Заставь их [избирателей] плакать, заставь их смеяться, втолкуй, что ты им друг-приятель, заблудшая душа или что ты господь всемогущий. Разозли их, наконец. Пусть они на тебя злятся. Только расшевели их - всё равно чем и как, - и они тебя полюбят. Будут есть из твоих рук. Ущипни их за мягкое место... Они не живые, почти все - уже лет двадцать не живые. Пойми ты, их жёны расплылись, растеряли зубы, спиртного у них не принимает желудок, в бога они не верят - кому же, как не тебе, расшевелить их,...
Роберт Пенн Уоррен
- Вы хотите сказать, что на свете не бывает героев?
- Чего не бывает на свете, товарищи. На свете бывает даже женщина с бородой. Но я говорю не о том, что бывает на свете, а только о том, что есть. А есть на свете всего лишь один человек, который живет и боится смерти больше всего на свете.
Николай Эрдман
В своем ответе Юнгу Фрейд написал, что знаком только с одним разделом рукописи Шпильрейн. ... Сама Шпильрейн на его взгляд довольно умна, имеется смысл во всем том, что она говорит, хотя ее деструктивные желания ему не по вкусу. Ему представляется, что данное желание имеет личностную окраску, а сама она ненормально амбивалентна.
Валерий Лейбин
Черт возьми!
Неотступно преследует одна мысль. Коль скоро в этой справке ничего не говорилось о моем излечении, то чтобы это могло означать.
После девяти с половиной месяцев пребывания в Бургхольцли я так и осталась невротичкой с истерическими симптмомами?
Или с таким диагнозом можно учиться на медицинском факультете, стать врачом и лечить пациентов?
Валерий Лейбин
Вестибюль был широкий, просторный, отлично простреливаемый с любого направления. В выгородке из пуленепробиваемого стекла, окруженной неярко светящейся голубой пентаграммой, сидела вахтерша. Многие говорят, и почти все верят, что даже если на здание сбросить атомную бомбу, с вахтершей ничего не случится.
Милая старушка отложила вязание и сладко улыбалась, глядя на меня поверх круглых очков. Посетители обожают ее, но я случайно знаю, что эти вязальные спицы сделаны из человеческих костей, а...
Саймон Грин
Ведь когда персонаж умирает, он, как говорил Мэрфи, начинает движение в уме. Ему так же хорошо, как пробке в разбушевавшемся океане. Он больше не движется, зато пребывает в движущейся стихии. Даже его настоящее исчезло — в пустоте, в которой больше нет мрака, в становлении, в котором больше нет явных изменений. В комнате нет больше переборок, и она выпускает в светящуюся пустоту безличный и в то же время единственный в своем роде атом, который не обладает уже Самостью, чтобы отличаться от...
Жиль Делез
В последних отблесках заката лицо алеет, как уголья. Мгновение она прячется за букетом, зарывшись в розы, и глубоко вдыхает их аромат, потом из-за цветов выглядывают черные глаза. Девушка медленно опускает букет, показываются высокие скулы, точеный носик, умопомрачительный изгиб губ, зубки, белые, но соблазнительно неровные, почти различимые. Она улыбается.
— Охренеть, — говорит Бобби Шафто. — Твои скулы, бля, ну чисто бульдозер.
Нил Стивенсон
По моему, самое замечательное – дружба. Все мы – из разных мест. У всех дома остались любимые люди. Нам бывает трудно. И все таки мы веселы и счастливы. А почему? Да потому, что каждый чувствует рядом локоть товарища, потому что нас объединяет крепкая комсомольская дружба. Ведь об этом и говорил Епифанов: один пропадешь, а вместе – все хорошо.
Вера Кетлинская