Какать Цитаты (страница 473)
Мои немногочисленные единомышленники переехали в Нью-Йорк, чтобы писать стихи и учиться на художников, и я чувствовала себя совершенно одинокой.
Моим утешением стал Артюр Рембо. Я набрела на него в шестнадцать лет на лотке букиниста напротив автовокзала в Филадельфии. Его надменный взгляд с обложки «Озарений» скрестился с моим. Его язвительный ум высек во мне искру, и я приняла Рембо как родного, как существо моей породы, даже как тайного возлюбленного. Девяносто девяти центов — столько...
Патти Смит
Слабостей у меня достаточно . Я только надеюсь, что от них избавлен мой ум . А вот за нрав свой я бы не поручился . Возможно, я недостаточно мягок во всяком случае, с точки зрения тех, кто меня окружает . Я не умею забывать глупость и пороки ближних так быстро, как следовало бы, так же, как и нанесенные мне обиды . Я не способен расчувствоваться, как только меня захотят растрогать . Меня, вероятно, можно назвать обидчивым . Если кто-нибудь лишается моего уважения, то уже навсегда . (Дарси)
Джейн Остин
Якорь, намертво вросший в планету, и железный шиповник с корнями до центра Земли. И между ними — белый шнурок с хитрыми Володькиными узелками. Двадцатиметровая веревочка — бесконечная, как Вселенная, и вечная, как пламя нашего жемчуга. Она прошила завихрения загадочных миров, тонкая, слабенькая на вид. Как насмешка над всеми законами пространства и времени...
Владислав Крапивин
Но добровольцы-то каковы! Как рванулись топтать! А глаза видел? Загадка века... И я спрашиваю себя, — продолжал Цвях. — В джунглях Амазонки висит на лиане вниз головой такое странное существо с зеленой шерстью, с круглыми глазами. О чем оно думает? Как? О чем думает собака? О чем и как думал головастый дурачок Гоша у нас в деревне? О чем думает этот доброволец?
Владимир Дудинцев
Я грежу о веке, когда Бог родится заново, когда во имя его люди станут сражаться и убивать друг друга так же, как ныне – и еще долго в будущем – они будут сражаться и убивать друг друга во имя хлеба насущного. Грежу о веке, когда труд будет предан забвению, а книги обретут подобающее им в жизни место, о веке, когда, может статься, книг вовсе не будет, за исключением одной, всеохватной, – Библии. Ибо в моих глазах книга – это человек, а моя книга – не что иное, как я сам: косноязычный,...
Генри Миллер