Красный Цитаты (страница 32)
-
-
-
Было поучительно видеть на человеке, который горазд был в своё время поговорить о мистическом смысле Св. Троицы, явные знаки принадлежности к воинству тьмы - но, разумеется, в такой перемене не было ничего неожиданного. Многие декаденты вроде Маяковского, учуяв явно адский характер новой власти, поспешили предложить ей свои услуги. Я, кстати, думаю, что ими двигал не сознательный сатанизм - для этого они были слишком инфантильны, - а эстетический инстинкт: красная пентаграмма великолепно...
Виктор Пелевин
...слова разлетелись по комнате, заполненной холодным воздухом и книгами. Книги повсюду! Каждую стену укреплял стеллаж, забитый плотными, но безупречными рядами книг. Вряд ли можно было разглядеть цвет стен. И надписи всех возможных форм и размеров на корешках черных, красных, серых и всяких цветов книг. В жизни Лизель Мемингер видела очень мало чего-то настолько прекрасного.
В изумлении она улыбнулась.
На свете есть такая комната!
Маркус Зусак
На фоне моря белый венский стул
и ты - в пейзаже времени упадка
вечерних волн. Рельеф сведенных скул.
И детская песочная лопатка.
Когда ты здесь, то красное вино
идет вдвойне, и горько пахнет солью.
Когда ты здесь, мне все разрешено.
И пляж изъеден солнцем, словно молью.
Закат на море! классика времен
трагедии. И молча глядя в точку
я вижу не тебя, но цвет - и в нем
твой силуэт. И я не ставлю точку
Глеб Шульпяков
Зеленые чернила глаз
И красные чернила губ,
Очаровательный приказ
Прийти на безымянный луг.
На подбородок положить
Ромашку белой головой
И волосы не ворошить,
Ведь станут волосы - травой.
Кукушка столько пропоет,
Сколь хочет осень, хочет Бог.
Перед глазами проплывет
Воспоминаний дивный мох.
Но в шлеме будущего дня,
В кольчуте ласковых утех
Пусть вспомнит слава про меня,
Как плач припоминает смех.
Леонид Губанов
Заглавие, к сожалению, – уже ключ к интерпретации. Восприятие задается словами «Красное и черное» или «Война и мир». Самые тактичные, по отношению к читателю, заглавия – те, которые сведены к имени героя-эпонима. Например, «Давид Копперфильд» или «Робинзон Крузо». Но и отсылка к имени эпонима бывает вариантом навязывания авторской воли. Заглавие «Отец Горио» фокусирует внимание читателей на фигуре старика, хотя для романа не менее важны Растиньяк или Вотрен-Колен. Наверно, лучше такая честная...
Умберто Эко
В начале человеческой жизни ребенку дается чистая, светлая радость познания простых предметов — красного арбуза, одуванчика, вкуса мокрой, с трухлявинкой, щепки от дачной скамейки. Затем все эти радости забиваются многочисленными, пустыми и мелькающими впечатлениями, и детская радость исчезает, погребенная под сухой пылью ложных событий, которые кажутся важными, лишь пока происходят. Хорошо бы раскопать ее, но где тут раскопаешь, когда новая грязь все прибывает? Потом, когда вырастаешь, тебе...
Дмитрий Емец
Но сейчас, раз уж он зашел в винный магазин, и тут столько всего вкусного, и все выглядит так привлекательно, просто глупо не воспользоваться случаем. Крепкий алкоголь и пиво, вина красные и белые… Он окидывает взглядом полки и берет две бутылки отличного бордо – вдруг одной будет мало? – и пачку сигарет. А потом – почему бы и нет? – заходит в тайский ресторан и заказывает еду навынос.
Дэвид Николс
Из нашей жизни исчезают запахи, сменяясь другими. А какими именно - бог их знает. Я, во всяком случае, перестал так остро, как прежде, улавливать и считывать городские запахи. То ли это от того, что я много курю, то ли агрессивный визуальный язык, постепнно оккупирующий наши просторы, начинает вытеснять все прочие языки, включая язык запахов. Так или иначе, но я перестал реагировать на какие-либо запахи, кроме самых отъявленных, благо что и их вполне хватает. Да и не стал бы я заводить этот...
Лев Семенович Рубинштейн
...есть там у него такая Амальхен, с которою он сердцем соединился, - но жениться нельзя, потому что гульденов ещё столько не накоплено. Тоже ждут благонравно и искренно и с улыбкой на заклание идут. У Амальхен уж щёки ввалились, сохнет. Наконец, лет через двадцать, благосостояние умножилось; гульдены честно и добродетельно скоплены. Фатер благословляет сорокалетнего старшего и тридцатипятилетнюю Амальхен, с иссохшей грудью и красным носом... При этом плачет, мораль читает и умирает.
Федор Достоевский