Кровю Цитаты (страница 60)
-
-
-
До встречи с Но я думала, что насилие - это крики, удары, кровь и война. Теперь я знаю, что насилие может быть и в молчании, что его иногда невозможно распознать с первого взгляда. Насилие заключается во времени, лечащем раны, в неизбежном ходе времени, в невозможности вернуться назад. Насилие - это то, что ускользает от нас, оно молчаливо прячется, бежит от объяснений, насилие - это то, что навсегда останется невысказанным.
Дельфин де Виган
– Почему этот день называют Страстной пятницей? – спросил брата Дэн.
– Потому что в этот день страстно жаждущие крови евреи пригвоздили к кресту другого еврея и, сгорая от страсти, стали ждать, когда тот испустит дух.
– И поэтому ее назвали Страстной?
– Ладно, допивай, и пошли отсюда. Ей бы следовало называться черной пятницей, но этот эпитет закрепился за понедельником, причем за каждым. В цивилизованном государстве понедельник должен быть выходным. Тогда вторник станет...
Энтони Берджесс
Я неожиданно поймал себя на мысли о том, что совершенно не вспоминаю о своем времени. Возможно, у меня слишком деятельный характер, возможно, детская любовь переросла в нечто большее... Здесь мои друзья доказывают свою преданность мечом и кровью, а не ссужением полсотни до зарплаты. Здесь враги горят желанием насадить мою голову на кол, а не подвести меня под штраф. Здесь нет границ, которые бы не открыла закаленная сталь, нет таможни, документов, бланков, языковых барьеров. Понятие "честь" -...
Андрей Белянин
Вот в этом хаосе надо было делать выбор; вот что стояло тогда перед юношами, исполненными силы и отваги, перед сынами Империи и внуками Революции.
Прошлое! Они не хотели его, ибо вера в ничто дается с трудом. Будущее они любили, но как? Как Пигмалион любил Галатею: оно было для них мраморной возлюбленной, и они ждали, чтобы в ней проснулась жизнь, чтобы кровь побежала по ее жилам.
Альфред де Мюссе
При пользовании dualis, или двойственным числом, вводятся совсем новые правила. «Мы пошли гулять!» Как это просто, Георг, всего три слова, а между тем они означают исполненный смысла ход событий, который меняет всю жизнь двух жителей Земли. И дело здесь не в количестве слов, не в экономии энергии. «Мы принимаем душ!» — говорила Веруника. «Мы обедаем!» «Мы ложимся спать!» Когда так говорят, требуется только одна шапочка для душа, одна кухня и одна кровать.
Юстейн Гордер
– Король, – сказал Артур. – Король, король, король. С принципиальной точки зрения – идея абсурдная: у одного парня кровь лучше, нежели у другого. Чем-то напоминает собак, собаководство. В самом деле – коней и собак. О, королем быть не очень здорово. С другой стороны, я никогда не был не королем, посему не имею представления, каково это. Может, роскошно. Удовольствие от собственной незаметности, чепуховинка в толпе людской. Даже представить себе не могу.
Доналд Бартелми
– Распален диаволом, – заметил сэр Бедивер, – и в риторическом плане.
– Уж не хотите ли вы сказать, что я ветрена, сэр рыцарь? – сказала Гвиневера. – Я восприму это очень плохо, если поистине таково бремя речей ваших, ибо позвольте – лишь потому, что человек в мае отправляется праздновать весну, поскольку в крови у него беспокойство совершенно уместное, на мой взгляд, для такого сезона, это совершенно не означает…
– Это заразно, – сказал сэр Бедивер. – В распаленности диаволом вы от него...
Доналд Бартелми