Летать Цитаты (страница 11)
Шел снег.
Густые, пышные хлопья слетали с тёмного неба, липли к голым ветвям, забивались в еловую хвою, превращали деревья в белые изваяния. Я любила снежные дни. Я любила смотреть, как на спящих ветвях оживали пушистые гроздья цветов - и роняли белые лепестки, рассыпаясь под собственной тяжестью. Тихий снег мне казался тихой старческой лаской Неба и Земли. Всё отшумело, юность гроз, лето зрелости и осень спелых плодов. Осталось лишь гладить друг другу сивые кудри, воспоминая добро... Если...
Мария Семенова
Меня уже обслужили. Знаю все. Я мудрейший человек под солнцем и придурок под луной. Мои мускулы поросли шерстью, мне сто пятьдесят лет, и мне больше нечего сказать. Мне триста лет, и все уже сказано. Мне три тысячи лет, я весь сгнил и прокис, мне бы только откинуться на спинку стула и поглядывать по сторонам.
Хельмут Крауссер
Так прошел я восемь лет заключения, три года ссылки, еще шесть лет подпольного писательства, ничуть не менее опасных, - и все семнадцать лет опрометчиво открывался десяткам людей - и не оступился ни разу! Я не читал нигде об этом и пишу здесь для любителей психологии. Мне кажется, такие духовные устройства заключены во многих из нас, но, люди, слишком технического и умственного века, мы пренебрегаем этим чудом, не даем ему развиться в нас.
Александр Солженицын
А солнечное, и притом здешнее, тепло! Боже мой! что оно делает с человеком? как облегчит от всякой нравственной и физической тягости! точно снимет ношу с плеч и с головы, даст свободу дыханию, чувству, мысли... И так целые многие дни и ночи! Долго мы не выйдем из магического круга этого голубого, вечно сияющего лета. Подумайте, года два все будет лето: сколько в этой перспективе уместится тех коротких мгновений, которые мы, за исключением холода, дождей и туманов, насчитаем в нашем северном...
Иван Гончаров
«Тридцать лет — это слишком щедро, — отвечает он (ну, я округлил в большую сторону и для его, и для собственного спокойствия). — Я предполагаю, что умру в ближайшие лет пятнадцать. Примирился ли я с этим фактом? Примирился ли я с тем, что прекраснейший бук, который я вижу в окно каждый день, сгниет в ближайшие пятьдесят лет? Не думаю, что примирение здесь mot juste : я знаю, что это произойдет, и ничего не могу с этим поделать. Я не то чтобы приветствую это, но и не тревожусь по этому поводу...
Джулиан Барнс
Наши космонавты получают за полет двадцать - тридцать тысяч долларов. А американские - двести или триста. И наши сказали: не будем летать к тридцати штукам баксов, а тоже хотим летать к тремстам. Что это значит? А это значит, что летят они на самом деле не к мерцающим точкам неведомых звезд, а к конкретным суммам в твердой валюте. Это и есть природа космоса. А нелинейность пространства и времени заключена в том, что мы и американцы сжигаем одинаковое количество топлива и пролетаем одинаковое...
Виктор Пелевин
Именно кластерные извержения могут послужить тем камешком, который стронет лавину великого оледенения...
...мы живем в самом конце короткого теплого периода, за которым должно последовать обвальное падение температуры. Все сходится. К ледниковьям наша планета вообще более привычна, чем к теплу: из двух последних миллионов лет 1 миллион 800 тысяч лет на Земле царило ледниковье. И вообще, если взять аналогичный график за последние 3 миллиона лет, можно уловить общий тренд к похолоданию. Мир...
Александр Никонов
Мюссе в двадцать лет был великим поэтом.
- Ничего не поделаешь.
Гош, Наполеон в двадцать четыре года командовали армиями.
- Ничего не поделаешь.
Гамбетта в двадцать пять лет стал знаменитым адвокатом.
- Может быть.
Стендаль опубликовал "Красное и черное" только в сорок восемь лет.
- Вот что вселяет надежду.
Андре Моруа
- Вот раз полетела экспедиция на Луну, - говорил он в темноте. - Летят, летят. Почти подлетают. И вдруг открывается люк, и входят какие-то люди в белых халатах. Космонавты говорят: "Мы на Луну летим!" А эти, в белых халатах: "Хорошо-хорошо. Волноваться только не надо. Сейчас укольчик сделаем..."
Виктор Пелевин
Один старик 70 лет, совершенно беззубый, страдавший хроническим умопомешательством (mania cronica), часто разыгрывал из себя шута, и, когда мы укоряли его, находя это неприличным в такие лета, он возражал: «Что за лета мои, я совсем не старик, — разве вы не видите, что у меня еще и зубы не прорезались».
"Гениальность и помешательство"
Чезаре Ломброзо