Лети Цитаты (страница 181)
-
-
-
"Из этого разговора Егорушка понял, что у всех его новых знакомых, несмотря на разницу лет и характеров, было одно общее, делавшее их похожими друг на друга: все они были люди с прекрасным прошлым и с очень нехорошим настоящим; о своем прошлом они, все до одного, говорили с восторгом, к настоящему же относились почти с презрением. Русский человек любит вспоминать, но не любит жить"...
Чехов Антон Павлович
Город смотрел на них пустыми окнами, он был удивителен, этот город, – покрытый плесенью, скользкий, трухлявый, весь в каких-то злокачественных пятнах, словно изъеденный экземой, словно он много лет гнил на дне моря, и вот, наконец, его вытащили на поверхность на посмешище солнцу, и солнце, насмеявшись вдоволь, принялось его разрушать.
Аркадий и Борис Стругацкие
Я весь израненный... Они теперь боятся меня ругать, они теперь меня только хвалят. Как похвалит какая-нибудь сволочь - рана. Другая сволочь похвалит - другая рана. Замечание. Лет через десять в сценарии к фильму "Сталкер" Стругацкие выразятся о ранимости Художника-Писателя еще точнее:
«Обругает какая-нибудь сволочь - рана. Другая сволочь похвалит - еще рана. »
Аркадий и Борис Стругацкие
«…Скромность, и только скромность, до самоунижения…и только правда, никогда не ври, по крайней мере – самому себе, но это ужасно: самоуничтожаться, когда вокруг столько идиотов, развратников, красных лжецов, когда даже лучшие испещрены пятнами, как прокаженные… Хочешь ты свого стать юным? Нет. А хочешь ты прожить еще 15 лет? Да. Потому что жить – это хорошо. Даже когда получаешь удары. Лишь бы иметь возможность бить в ответ… Ну ладно, хватит. Остановимся на том, что настоящая жизнь есть...
Аркадий и Борис Стругацкие
Как девяносто девять девушек из ста, я выходила замуж лишь потому, что искала наиболее легкий, честный и выгодный способ существования. Когда женщина, прожившая замужем пятнадцать лет узнает о том, что муж ей изменяет, страдает не ее сердце, а тщеславие. Если же ей не чужд здравый смысл, она должна понять, что речь идет всего лишь о неизбежном зле, свойственном этой в целом очень приятной профессии.
Уильям Сомерсет Моэм
Бог? При чем тут Бог? По-вашему, я могу видеть, в каких мучениях живет огромное большинство людей, и верить в Бога? По-вашему, я верю в Бога, который допустил, чтобы большевики убили моего несчастного простодушного отца? Знаете, что я думаю? Я думаю, Бог мертв уже миллионы миллионов лет. Я думаю, он умер, когда объял бесконечность и положил начало образованию вселенной, он умер, а люди из века в век продолжают взывать к нему, который перестал существовать, когда сотворил то, что сделало...
Уильям Сомерсет Моэм
Каждый год остаются незамеченными сотни книг, многие из которых обладают большими достоинствами. Автор каждой такой книги писал ее много месяцев, а думал о ней, может быть, много лет; он вложил в нее какую то часть самого себя, которой он после этого уже навсегда лишился. Сердце разрывается, когда думаешь, как велика вероятность, что эта книга потеряется в потоке произведений, загромождающих столы критиков и обременяющих полки книжных лавок.
Уильям Сомерсет Моэм
Ну да, конечно, господь бог неподражаем. Он вышиб меня через ветровое стекло такси, я сломал ноги и пролежал почти пять лет в коме, а трое других людей погибли на месте. Моя девушка вышла замуж. У нее сын, который мог быть моим, от юриста, лезущего из кожи вон, чтобы попасть в конгресс... Господь бог - просто шутник. Большой шутник, он создал не мир, а какую-то комическую оперу, в которой стеклянный шар живет дольше, чем ты. Славный мир и во главе поистине первоклассный бог.
Стивен Кинг
— Я стал взрослым не вдруг, — проговорил стрелок. —
— Не так вот, чтобы бац — и ты уже взрослый, а понемножечку: там чуть-чуть повзрослел, там
— чуть-чуть. Однажды я видел, как вешали человека, и немножечно повзрослел. Хотя тогда я еще этого не понимал. Двенадцать лет назад я бросил девушку. В одном местечке, называлось оно Королевский Городок. И тоже немножечко повзрослел. Но когда что-то подобное происходило, сразу я никогда этого не понимал, а понимал только потом.
Стивен Кинг