Меняться Цитаты (страница 779)
Я уже было встал, когда по ветвям терпентиновых деревьев пробежало благоуханное дуновение. И сразу после этого где-то на диво близко раздалось одинокое рыдание пастушьей флейты. Музыка влилась в меня неизъяснимой печалью.
- Что это? - спросил я.
- Это Сатана плачет, видя, как прекрасен мир, - произнес старик растроганным тоном, совсем не похожим на суровый тон его предшествующих речей. - Так бывает с теми, кто унижен, - все, что в них есть дурного, исходит сожалением при виде совершенства....
Мишель Турнье
Важно любить свою работу. Если вы не любите то, чем занимаетесь, надо искать что-то другое, что вас действительно увлечет. В бизнесе куда важнее способности человека. Тебе платят за то, как ты выполняешь свои обязанности. Здоровье и семья должны стоять на первом месте, потому что трудно выполнять работу как надо, если в мыслях ты дома. Семьи, которые всегда вместе активно отмечают праздники, счастливее прочих. С компаниями то же самое. Теперь, когда на меня смотрели как на президента, мне...
Дэвид Новак
Ты грустил на самом деле не из-за меня. Твой стресс не имеет ко мне никакого отношения. Это все из-за твоего мужского мира, потому что ты не чувствуешь удовлетворения от своего бытия мужчиной. И, возможно, ты думаешь, что я — помеха в твоей жизни. Тебе кажется, что твоя грусть вызвана нашими отношениями, тюрьмой любви. Неправда. Твое счастье и твоя грусть — из-за мира, в котором ты борешься сам с собой.
Го Сяолу
Ненормативная лексика
Тут уже Шмыга напрягся. Я, говорит, волнуюсь о россиянах-огнепоклонниках, понял, нет? Вдруг им не понравится, что у тебя горящая баржа тонет. Вдруг это их религиозные чувства оскорбляет. Сулейман решил, что его прессуют не по делу, и говорит – ну, если захотеть, до столба доебаться можно, товарищ генерал. Мы, мол, понимаем, не дети. А Шмыга ему устало так отвечает – меня ты разведешь, Сулейман, а зороастрийцев ни хуя.
Виктор Пелевин
Торчелло — древняя мать Венеции, оторвавшийся желтый лист. Слабое эхо давних времен. Здесь слышится шепот тайн: «Возьми меня за руку и стань молодым вместе со мной; не суетись, не спи; будь творцом; зажги свечи; поддерживай огонь в очаге; имей смелость любить; не лги себе; сохрани умение радоваться».
Марлена де Блази
Я думала о том, что Венеция носит печаль, как платье. Иногда я видела ее нагой, она снимала на мгновение свою печальную маску, и на ее лице вовсе не было скорби. И я начинала понимать, что она делает то же самое для меня, снимает мою маску, которую я так долго носила, как вторую кожу.
Марлена де Блази