Могила Цитаты (страница 164)
-
-
-
И все это зачем? Что ж будет из всего этого? То, что я, не имея ни минуты покоя, то беременная, то кормящая, вечно сердитая, ворчливая, сама измученная и других мучающая, противная мужу, проживу свою жизнь, и вырастут несчастные, дурно воспитанные и нищие дети. Вот все, чего я могу желать. Из-за всего этого сколько мучений, трудов… Загублена вся жизнь!
Лев Толстой
Библейское предание говорит, что отсутствие труда -- праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие все тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти...
Лев Толстой
- Анна очень переменилась с своей московской поездки. В ней есть что-то странное, - говорила её приятельница.
- Перемена главная та, что она привезла с собою тень Алексея Вронского, - сказала жена полковника.
- Да что же? У Гримма есть басня: человек без тени, человек лишён тени. И это ему наказанье за что-то. Я никогда не мог понять, в чём наказанье. Но женщине должно быть неприятно без тени.
- Да, но женщины с тенью обычно дурно кончают, - сказала приятельница Анны.
Лев Толстой
- Питер, - говорю я. - Знаешь такое оправдание: был пьян и не отвечал за свои поступки.
Он кивает.
- Поэтому я сделаю это до того, как выпью.
Затем я целую его.***Я могу вам сообщить, что многие в глубине души считают благом то, что государство освобождает их от необходимости быть самостоятельными людьми.
Питер Хег
Я ем в основном мясо. Жирное мясо. Я не могу согреться от овощей и хлеба. Я никогда не следила за тем, что я ем, какие продукты использую, какова химическая основа приготовления пищи. У меня есть только один рабочий принцип. Я всегда готовлю горячую пищу. Это очень важно, когда живешь один. Это нужно для достижения душевного здоровья. Это поддерживает.
Питер Хег
— Неужели так скоро!.. — воскликнула она, когда г-н д’Эглемон уже не мог их слышать. — Неужели, друг мой, через какую-нибудь минуту мы уже больше не будем и никогда не сможем быть самими собой? Словом, неужели жизнь кончена?..
— Пойдёмте медленнее, — ответил лорд Гренвиль, — до колясок ещё далеко. Мы будем идти рядом, и если нам дозволено говорить взглядами, то сердца наши проживут мгновением больше...
Оноре де Бальзак