Начинать Цитаты (страница 167)
-
-
-
И потом, есть этот мощнейший охладитель отношений, самое сильное из когда либо изобретенных снотворных под названием Супружеский Долг. День два не трахались – ничего страшного, не стоит упоминания. Но проходит четыре пять дней, и сознание невыполненного Долга становится темой для разговоров. Уже неделю не занимались любовью – и все начинают комплексовать, что за дела, удовольствие превращается в обязаловку, в повинность, просачкуй еще неделю – и давление на психику станет невыносимым,...
Фредерик Бегбедер
И вот теперь, отходя как будто в сторону от действительности, глядя на нее откуда-то, точно из потайного угла, из щелочки, Ромашов начинал понемногу понимать, что вся военная служба с ее призрачной доблестью создана жестоким, позорным всечеловеческим недоразумением. "Каким образом может существовать сословие, - спрашивал сам себя Ромашов, - которое в мирное время, не принося ни одно крошечки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное...
Александр Куприн
Самолёт здесь оповещает о своём приближении характерным и издалека слышным гулом, скорость у него совсем игрушечная, пятьсот максимум, да и то для истребителей. А бомбардировщик ползёт по небу так медленно, что можно перекурить, увидев его, дождаться, пока долетит, рассмотреть и посчитать сброшенные бомбы, прикинуть, куда они упадут, и лишь потом начинать прятаться.
Василий Звягинцев
– Понимаете, Кикудзи сан, человек не может быть благоразумным и мудрым, если в нем слишком сильно мужское или женское начало. – Да? Значит, мудрость среднего пола? – Иронизируете? Ну, ну… Однако, когда превращаешься в существо среднего пола, начинаешь насквозь видеть и мужчин и женщин.
Ясунари Кавабата
Единственная запись голоса, оставшаяся нам от королевы Виктории, начинается словами: «Мои дорогие подданные…», затем звук затихает. Оператор эдисоновской машины предлагает ей описать комнату, в которой она находится. Начала она с корзины помидоров, только что внесенной из сада: «Я вижу помидоры». Вот и все, что можно разобрать в записи на восковом цилиндре. «Мои дорогие подданные, я вижу помидоры».
Гай Давенпорт
Изумительный французский писатель Виктор Гюго решил свою проблему выбора более века назад. Он снимал с себя всю одежду, отдавал ее лакею и затем начинал писать голышом. Он не мог выйти на улицу и наслаждаться удивительными парижскими кафе или барами. Он не мог принимать гостей голышом. Он не мог ничего делать, кроме написания романа.
Лео Бабаута