Нашого Цитаты (страница 411)
-
-
-
В течение веков наивное самолюбие человечества вынуждено было претерпеть от науки два великих оскорбления. Первое, когда оно узнало, что наша земля не центр вселенной, а крошечная частичка мировой системы, величину которой едва можно себе представить. Оно связано для нас с именем Коперника, хотя подобное провозглашала уже александрийская наука. Затем второе, когда биологическое исследование уничтожило привилегию сотворения человека, указав ему на происхождение из животного мира и...
Зигмунд Фрейд
Шоколад заставлял по-новому взглянуть на феномен акразии – слабости воли. Ведь мы знаем, что шоколад не полезен – а он действительно не полезен, так как способствует увеличению веса, – а едим его, и еще сколько. В чем причина – в слабости воли? Но если мы так упорно едим шоколад, значит, скорее всего, нам кажется, что он полезен: наша воля толкает нас к действию, которое – мы это знаем – принесет удовольствие. А раз так, значит, мы вовсе не слабовольны – наоборот, у нас очень сильная воля, и...
Александр Макколл-Смит
Дружба! Сколько людей на свете произносят это слово, подразумевая под ним приятную беседу за бутылкой вина и снисхождение к слабостям друг друга! А какое отношение это имеет к дружбе? Нет, мы дрались по всякому поводу, мы совсем не щадили самолюбия друг друга, - да, если мы были несогласны, мы наносили друг другу "ножевые" раны! А дружба наша от этого только крепла, она мужала, она точно наливалась тяжестью...
Фадеев Александр Александрович
Я молча смотрел, как сияет в темноте пруда их гостиная. Она была похожа на бесхитростную историю со счастливым концом - милая послевоенная американская готика, когда телевизор еще не успел искалечить американское воображение и не научился прятать людей в домах, удерживая от своих фантазий - во всем их величии.
В те времена люди творили свое воображение подобно домашним пирогам. Теперь наши мечты - американская улица с рядом одинаковых ресторанов. Иногда мне кажется, что даже пищеварение у...
Ричард Бротиган
В действительной жизни мы воспринимаем всякого, кто приблизился к нам, единственно под этой маской, вылепленной сообразно с нашим воспоминанием о доставленных нам наслаждениях или неприятностях. Сказать же человеку, оскорбившему нас, что мы его прощаем, значит утверждать, что мы его отныне больше не знаем.
Морис Метерлинк