Нет Цитаты (страница 603)
-
-
-
- А ты не думаешь, что на Западе у меня бы лучше пошло дело?
- Для работы все места одинаковы. Главное - это не убегать.
- Нет, не все места одинаковы, - возразил Роджер. - Уж я знаю. Но там, где поначалу хорошо, потом становится плохо.
- Верно. Но здесь сейчас очень хорошо. Может быть, потом это изменится, но сейчас здесь прекрасно.
Эрнест Хемингуэй
Ей необходимо иметь врага, поэтому она предпочитает держать его поблизости, а ближе себя у неё никого нет, к тому же она знает все слабые и сильные стороны этого врага и с лёгкостью находит бреши в его броне."Она искусно обходит меня с фланга, потом обнаруживает, что это её собственный фланг, и решающая схватка оборачивается беспрерывным кружением, и пыль, которая взметается вокруг нас, - это всё, что осталось от на с нею".
Эрнест Хемингуэй
- Я мало кого люблю.
- Нет, - сказал он. - Неправда. Те ночи, о которых вы мне рассказывали. Это не любовь. Это только похоть и страсть. Когда любишь, хочется что-то делать во имя любви. Хочется жертвовать собой. Хочется служить.
- Я никого не люблю.
- Вы полюбите. Я знаю, что полюбите. И тогда вы будете счастливы.
- Я и так счастлив. Всегда счастлив.
- Это совсем другое. Вы не можете понять, что это, пока не испытаете.
Эрнест Хемингуэй
- Видите ли, о прошлом я ничего не могу рассказать, в те времена меня на свете не было, но в наши дни с писателями бывает всякое. В определенном возрасте писатели-мужчины превращаются в суетливых бабушек. Писательницы становятся Жаннами д'Арк, не отличаясь, однако, ее боевым духом. И те и другие мнят себя духовными вождями. Ведут ли они кого-нибудь за собой или нет - это не важно. Если последователей не находится, их выдумывают.
Эрнест Хемингуэй
Когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остаётся пустота. Но пустота, оставшаяся после плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после чего-то хорошего можно заполнить, только отыскав что-то лучшее... Говорят, счастье скучно, но это потому, что скучные люди нередко бывают счастливы, а люди интересные и умные умудряются отравить существование и себе и всем вокруг. Человек уезжает, и это может оказаться непоправимым. Хлопет дверью, и это тоже бывает непоправимо. Любое...
Эрнест Хемингуэй
Он и не подозревал, что девушка его любит за то, что он никогда не чувствует себя несчастным, есть у него сердечный приступ или нет. Горе он испытал, и страдание тоже. Но несчастным он себя не чувствовал ни разу в жизни. Особенно по утрам.
Таких людей на свете почти не бывает, и девушка, хоть и очень молодая, сразу это поняла.
Эрнест Хемингуэй
- Кончилось тем, что он предложил мне руку и сердце
- Серьезно?
- Конечно. А я даже за Майкла не могу выйти
- Может быть, он думал, что станет лордом Эшли?
- Нет. Не потому. Он серьезно хотел жениться на мне. Чтобы я не могла уйти от него, говорил он. Но только после того, как я стану женственней.
Эрнест Хемингуэй
Ему не нравились эти люди, похожие на беспризорных ребят, грязные, недисциплинированные, испорченные, добрые, ласковые, глупые, невежественные и всегда опасные, потому что в их руках было оружие. Сам Андрес в политике не разбирался, он только стоял за Республику. Ему часто приходилось слышать, как говорят эти люди, и они говорили красиво, и слушать их было приятно, но сами они ему не нравились. Какая же это свобода, когда человек напакостит и не приберет за собой, думал он. Свободнее кошки...
Эрнест Хемингуэй
Всё видно по тому, как женщина словно бы несёт самое себя, тело её облекает, подобно пузырю, что-то такое, чего она ещё сама не знает. В глазах какое-то отрешённое выражение, будто она прислушивается к словам, звучащим где-то в глубине её самой, на иностранном языке, и вовсе не обязательно ей нравится то, что она слышит, не важно, разбирает она смысл сказанного или нет.(о беременности)
Трейси Шевалье
...я попробовал жить в Нью-Йорке. долго оформлял визу, долго копил денег на билет. уехал навсегда и через неделю вернулся обратно. когда приятели спрашивали, в чём дело, я отвечал, что в Нью-Йорке совсем нет дождя и не понятно, что делать с жабрами, которые я успел отрастить себе в Петербурге.
Илья Стогов