Ничего Цитаты (страница 34)
-
-
-
"- Что с тобой, детка? - Я накрыл ей затылок ладонями и ощутил, какие чистые и гладкие у неё волосы.
- Ничего, но помолчи. Обними меня, пожалуйста, но ничего не говори.
Такое случалось и раньше. Иногда ночью она становилась маленькой испуганной девочкой, убеждённой, что всё хорошее вот-вот исчезнет из её жизни и она не сможет этому помешать. Я называл это "ночными страхами". Она же первая признавала, что это глупость и чистый мазохизм с её стороны, но ничего не могла поделать. По её...
Джонатан Кэрролл
Господа умники время от времени поучают нас, что все — сплошное воображение. Знаешь, я раньше часто читал такие книги и могу тебе сказать, ничего путного в них нет, абсолютно ничего. Все, что пишут эти философы, просто баловство, возможно, этим они утешают самих себя. Один изобретает индивидуализм, так как терпеть не может своих современников, другой — социализм, так как не выдерживает существования без людей. Конечно, может быть, что наше чувство одиночества — болезнь. Только это ничего не...
Герман Гессе
"Когда ничто не останавливает наш взор, он уносится вдаль. Ничего не встречая, он ничего не видит, он видит лишь то, что его останавливает. Пространство — это то, на что взгляд наталкивается, то, во что он упирается: преграда (кирпичи, угол, точка схода); пространство — это когда образуется угол, когда происходит остановка, когда нужно развернуться, чтобы все продолжилось. В самом же пространстве нет ничего эктоплазматического; у него есть края, оно не разбегается во все стороны, оно делает...
Жорж Перек
И это глупое общество, без которого не может
жить моя жена, и эти женщины... Ежели бы ты только мог знать, что это такое
toutes les femmes distinguées и вообще женщины! Отец мой
прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем -- вот женщины, когда
показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что
что-то есть, а ничего, ничего, ничего!
Лев Толстой
Даже самый эгоизм был в нем как-то привлекателен, именно потому, может быть, что был откровенен, а не скрыт. В нем ничего не было скрытного. Он был слаб, доверчив и робок сердцем; воли у него не было никакой. Обидеть, обмануть его было бы и грешно и жалко, так же как грешно обмануть и обидеть ребенка. Он был не по летам наивен и почти ничего не понимал из действительной жизни; впрочем, и в сорок лет ничего бы, кажется, в ней не узнал. Такие люди как бы осуждены на вечное несовершеннолетие.
Федор Достоевский
«Ох, уж мне эти нервы! — Брови доктора взлетели вверх. — Ох, уж мне эти женщины и их нервы!» Ничего не скажешь, их капризы шли ему на пользу. Половина женщин, которые к нему обращались, ничем не болели, а просто бесились от скуки, но попробуй только заикнись об этом! И в конце концов, разве трудно отыскать то или иное недомогание: «У вас (какой-нибудь научный термин подлиннее) несколько не в норме, ничего серьезного, но вам следует подлечиться. Лечение самое несложное…» Ведь в медицине чаще...
Агата Кристи
Но часто наиболее пострадавшими бывают не сами жертвы — они ведь в конечном счете мертвы и находятся как бы по ту сторону боли. Больше всех страдают те, кто любит их и кто их пережил. Часто после случившегося они превращаются в живых мертвецов, замкнувшихся в себе, с разбитыми сердцами; они так и ковыляют по оставшемуся жизненному пути, не ощущая внутри ничего, кроме физиологических процессов; они становятся невосприимчивыми к боли; не знают и не помнят ничего, кроме тех ужасов, что им...
Деннис Лихэйн
Мне всю жизнь казалось, будто я хочу сделаться другим человеком. Меня все время тянуло в новые места, хотелось ухватиться за новую жизнь, изменить себя. Сколько их было, таких попыток. В каком-то смысле я рос над собой, менял личность. Став другим, надеялся избавиться от себя прежнего, от всего, что во мне было. Всерьез верил, что смогу этого добиться. Надо только постараться. Но из этого ничего не вышло. Я так самим собой и остался, что бы ни делал. Чего во мне не хватало — и сейчас не...
Харуки Мураками
И сразу везде потухло электричество – для кого оно сейчас могло светить? – и только наверху, в щелке деревянной галереи, мелькала полоска света, и тут К. показалось, словно с ним порвали всякую связь, и хотя он теперь свободнее, чем прежде, и может тут, в запретном для него месте, ждать сколько ему угодно, да и завоевал он себе эту свободу, как никто не сумел бы завоевать, и теперь его не могли тронуть или прогнать, но в то же время он с такой же силой ощущал, что не могло быть ничего...
Франц Кафка
Меня ничто не волнует. Ничто. Только ты. Я должен тебя видеть. Должен смотреть на тебя. Должен слышать твой голос. И больше ничего мне не надо. Ничего. Я ещё не знаю, что будет с нами. Допускаю, что всё это плохо кончится. Но мне всё равно. Ведь важно только то, что я говорю, а ты слышишь меня. Понимаешь?
Станислав Лем