Ничком Цитаты (страница 165)
-
-
-
Так устроено воображение. Наверное, мы не могли бы испытывать к животным ни любви, ни жалости, если бы не полагали, что они мыслят и чувствуют так же, как мы сами: как люди, но люди небольшого роста и не вполне самостоятельные: забывчивые, требующие нескончаемых напоминаний и повторов одного и того же даже в тех случаях, когда, казалось бы, все можно отлично запомнить с первого раза; о которых всегда приходится заботиться и наставлять на путь истинный. Люди – но как будто не взрослые. Короче...
Андрей Волос
Если можно, у вас в кабинете не должно быть телефона, и уж точно не должно быть ни телевизора, ни дурацких отвлекающих видеоигр. Если есть окно, завесьте его шторой или спустите жалюзи, разве что это окно выходит на пустую сторону. Для любого писателя, особенно для начинающего, мудро будет убрать все отвлекающие моменты
Вадим Эрлихман
Любое, даже самое тираническое ограничение произвольного преследования какими-то религиозными или политическими позициями, моделями интеллектуального или эротического социального поведения, определенными, вновь изобретенными "преступлениями" сделало бы лагеря ненужными, потому что в конечном счете ни одна установка и ни одно мнение не могут противостоять угрозе такого страшного террора; и, кроме всего прочего, это способствовало бы появлению новой системы правосудия, которая обеспечила хотя...
Ханна Арендт
Однако преданность тех, кто не верит ни в идеологические клише, ни в непогрешимость вождя, имеет также более глубокие, нетехнические причины. Этих людей связывает вместе крепкая и искренняя вера в человеческое всемогущество. Их нравственный цинизм, их вера, что все дозволено, основывается на глубоком убеждении, что все возможно.
Ханна Арендт
пытаясь доказать, что все возможно, тоталитарные режимы, сами того не зная, показали, что есть преступления, которые люди не могут ни наказать, ни простить. Когда невозможное сделалось возможным, оно стало ненаказуемым, непростительным абсолютным злом, которое более нельзя было понять и объяснить дурными мотивами своекорыстия, жадности, зависти и скупости, мстительности, жажды власти и коварства, и которое, следовательно, невозможно терпеть во имя любви, простить во имя дружбы, которому...
Ханна Арендт
Возвращение
Шёл отец, шёл отец невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым —
Ни могилы, ни боли. Мама, мама, война не вернёт…
Не гляди на дорогу,
Столб клубящейся пыли идёт
Через поле к порогу. Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевеля́тся открытки на дне сундука —
Фронтовые. Всякий раз, когда мать его ждёт, —
Через поле и пашню
Столб крутящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный. 1972
Сергей Кузнецов
Советскую интеллигенцию разрывает пополам: с одной стороны Сталин у них - коварнейший демон, при котором нельзя было даже шёпотом разговаривать, ему обо всём мгновенно доносили. А с другой стороны Сталин у них - полный дебил, который ни хера не знал и плюс ни хера не понимал. Это можно понять, когда речь идёт про советского интеллигента, который знает Мандельштама наизусть, но не умеет чисто вытирать жопу и мыть посуду.
Дмитрий Пучков
Когда я думаю о нем, у меня нет ни ненависти, ни злобы. У меня нет и жалости. Я равнодушен к нему. Но я хочу его смерти. Я знаю: его необходимо убить. Необходимо для террора и революции. Я верю, что сила ломит солому, не верю в слова. Если бы я мог, я бы убил всех начальников и правителей. Я не хочу быть рабом. Я не хочу, чтобы были рабы. Говорят, нельзя убивать. Говорят еще, что министра можно убить, а революционера нельзя. Говорят и наоборот. Я не знаю, почему нельзя убивать. И я не пойму...
Борис Савинков