Ночь Цитаты (страница 133)
-
-
-
Да, Париж обладает таким розоватым светом, который придает трагедиям веселый оттенок в глазах непосредственных зрителей, чтобы не омрачать им радость жизни. Даже те ужасы, которые приносишь с собой в собственном сердце, утрачивают в Париже свою устрашающую угрозу. Удивительным образом смягчаются страдания. В парижском воздухе раны заживают куда быстрее, чем где бы то ни было, в этом воздухе есть что-то столь же великодушное, сочувственное, приветливое, как и в самих парижанах.
(Флорентийские...
Генрих Гейне
И все это – боль, тревога, недостойная зависимость, нищета дней и ночей – любовь, если уж так принято обозначать эту патологию, эту разрушающую потребность в другом, людоедскую жестокость.
Если зло есть вторжение ужаса в будничную спокойную жизнь, то нет большего зла, чем унижающая любовь: из этой черной дыры бросается на человека ревущий и изрыгающий огонь дракон, и начинается падение.
Роса Монтеро
Термометр быстро добегает до отметки плюс тридцать девять по Цельсию, я отключаю кондиционер и ложусь в постель с бутылкой пива. Большие глотки, холод по груди, волны внутри с силой разбиваются о скалы грудной клетки. Я боюсь любого холода ночью, даже искусственного. Он ужасающе равнодушен — и всегда настигает, как бы мы ни хорохорились. Иногда именно отчаяние пробуждает в нас любовь к жизни. Но его нужно контролировать — оно еще обманчивее надежды, сам не заметишь, как окажешься у темных вод.
Эльчин Сафарли
В ту долгую и пустую зиму мрак в городе нашем уродился огромным и стократным урожаем. Слишком долго, как видно, не прибирались на чердаках и в чуланах, сваливали горшки на горшки и пузырьки на пузырьки, слишком долго давали расти батареям пустых бутылок.
Там, в обугленных этих, многобалочных лесах чердаков и кровель заквасилась и стала подходить бродильня мрака. Оттуда берут начало черные сеймы горшков, митингования болтливые и пустые, невразумительные пузырькования, бульканья бутылей и...
Бруно Шульц
В самые краткие сонливые зимние дни, по обоим концам – – с утра и вечера – – отороченные меховою каймою сумерек, когда город все глубже уходил в лабиринты зимних ночей, надсадно призываемый недолгим рассветом одуматься и вернуться, отец мой был уже утрачен, запродан, повязан присягой тому миру.
Бруно Шульц
Лишь теперь мне понятно одинокое геройство, с каким, один как перст, объявил он войну безбрежной стихии скуки, окостенившей город. Лишенный всякой поддержки, не видя с нашей стороны одобрения, защищал сей преудивительный муж проигранное дело поэзии. Он был волшебной мельницей, в ковши которой сыпались отруби пустых часов, чтобы в валках зацвести всеми цветами и ароматами пряностей Востока. Но мы привыкли к великолепному шарлатанству метафизического этого престидижитора, мы предпочитали...
Бруно Шульц
Ветер нам утешенье принес,
И в лазури почуяли мы
Ассирийские крылья стрекоз,
Переборы коленчатой тьмы. И военной грозой потемнел
Нижний слой помраченных небес,
Шестируких летающих тел
Слюдяной перепончатый лес. Есть в лазури слепой уголок,
И в блаженные полдни всегда,
Как сгустившейся ночи намек,
Роковая трепещет звезда. И, с трудом пробиваясь вперед,
В чешуе искалеченных крыл
Под высокую руку берет
...
Мандельштам Осип
Ленинград Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез. Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей, Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток. Петербург! я еще не хочу умирать:
У тебя телефонов моих номера. Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса. Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне...
Мандельштам Осип
Четыре миллиона двести тысяч человек живут в Берлине, он столько же виноват в чем-либо, сколько они. Так почему же именно ему бояться?... Потом он приходил в дикую ярость: почему он должен испытывать такой страх? Так или иначе, а еще одну такую ночь он не желает провести. Ведь это бессмысленно - жить в таком страхе.
Лион Фейхтвангер
В то время по ночам не было консервированной музыки, никаких наушников или «уолкменов» – даже лобовика из пластика не было от дождя. Но музыку я слышал все равно – даже если она играла в пяти милях от меня. Стоило разок услышать правильно сыгранную музыку, и можно было упаковать ее себе в мозги и носить с собой повсюду, всегда.
Хантер Стоктон Томпсон
