Ночь Цитаты (страница 32)
-
-
-
"Бывает в любви зенит. И ночь зенита. И большей частью мы в лицо эту ночь не узнаем,она захватывает нас врасплох,и мы бываем не готовы к тому,чтобы принять ее всю в себя,рассмотреть и запомнить навсегда все ее мгновения. Сохранить в себе все,что можно. И потом она живет-уже в грустных воспоминаниях об упущенном,не увиденном,не оцененном..."
Владимир Дудинцев
Но самым невероятным мне всегда казалось именно это: как тогдашняя — пусть даже зачаточная — государственная власть могла допустить, что люди жили без всякого подобия нашей Скрижали, без обязательных прогулок, без точного урегулирования сроков еды, вставали и ложились спать, когда им взбредет в голову; некоторые историки говорят даже, будто в те времена на улицах всю ночь горели огни, всю ночь по улицам ходили и ездили.
Замятин Евгений
Здравствуй, Никто. Что, если… Что, если я беременна? Тик-так, тик-так, тик-так…По ночам я задыхаюсь от страха. Но я никому не могу рассказать. Ни Рутлин, ни маме…
Ты — всего лишь тень, шепот…Кран, капающий день и ночь напролет.
Оставь меня в покое. Я тебя не хочу. Уходи. Пожалуйста, уходи.
Берли Догерти
Она не была прекрасна, как статуя или картина; она была прекрасна, как луг, овеваемый ветром. В ней билась жизнь, та самая жизнь, которая, случайно столкнув две клетки в лоне матери, создала ее именно такой. Все та же непостижимая тайна: в крохотном семени заключено все дерево, еще неподвижное, микроскопическое, но оно есть, оно заранее предопределено: здесь и крона, и плоды, и ливень цветов апрельского утра; из одной ночи любви возникло лицо, плечи, глаза – именно эти глаза и эти плечи, они...
Эрих Мария Ремарк
В ночь после похорон Лейф отправился на кладбище и попытался отыскать в темноте могилу отца. Лейф был вне себя от бешенства. Он хотел встать у могилы отца и выкричатьнаконец весь свой гнев. Но могилы он не нашёл. заблудился на огромном кладбище, заблудился среди тысяч мёртвых.
-Папа! - кричал он, - папа! Не прячься! Хватит прятаться!
Голос Лейфа тонул в зимней ночи, и не было ответа. Отец не отозвался.
Юнас Гардель
Вдруг глаза его заблистали необыкновенным блеском: я думал, что он увидел экватор. Он протянул и руку. "Опять кто-то бананы поел! - воскликнул он в негодовании, - верно, З[еленый], он сегодня ночью на вахте стоял". На ночь фрукты развешивали для свежести на палубе, и к утру всегда их несколько убывало. Т[ихменев] производил строгое следствие, но, кроме лукавых улыбок, никогда ничего добиться не мог. (122)
Иван Гончаров
Во сне я всю ночь прогуливался под апельсиновыми деревьями, овеваемый тёплым ветром, за ухом у меня был цветок базилика. Молодым двадцатилетним крестьянином бродил я по этому саду, ждал и насвистывал. Я не знал, кого жду, но сердце моё трепетало от радости. Я подкручивал усы и всю ночь слушал, как за апельсиновыми деревьями, словно женщина, вздыхало море.
Никос Казандзакис
Не разойтись туману.
Поздно, и ночь темна.
Всюду, куда ни гляну,
Передо мной стена. Небо над ней бездонно,
Ветер утих ночной,
Но задышало сонно
Дерево за стеной. Ночь он не сделал шире,
Этот нездешний шум
В потустороннем мире
Потусторонних дум. Жизнь лишь канва сквозная
Яви и забытья…
Грустен ли я, не знаю.
Грустно, что это я.
Фернанду Песоа
Мысль взрастала три дня и три ночи. Днем голова вынашивала ее, словно зреющую грушу. А ночью он позволял мысли обретать плоть и кровь и висеть в тишине комнаты, освещаемой лишь деревенской луной да деревенскими же звездами. В молчании перед рассветом он рассматривал эту мысль со всех сторон. На четвертое утро протянул руку, уже невидимую, взял мысль в ладонь, поднес ко рту и сжевал всю, без остатка.
/Время уходить/
Рэй Брэдбери
Он видел его — живое, крохотное, затаенное, размером с кулак и цвета коралла, в полутьме человеческой плоти без лица и пола; раз за разом он с терпением и любовью воспроизводил его четырнадцать безоблачных ночей. И с каждой ночью сердце проступало все подробней. Он не касался его рукой, лишь находя, окидывая и порой подправляя глазами. Он обрисовывал, обживал его взглядом, поворачивая то так, то этак, то приближаясь, то отходя. Только после двух недель он обвел пальцем легочную артерию и все...
Хорхе Луис Борхес
Единственным препятствием, мешающим развитию героического потенциала, была для меня бессонница. Никто не способен спасать человечество без ежедневного восьмичасового сна. Все герои высыпаются, даже если спать им приходится вполглаза. Герои властвуют над ночью, а я пересчитываю всех баранов мира — они прыгают через меня и никогда не падают мне на голову. Хоть бы один прыгнул неудачно. Потому что даст тебе по башке такой вот шерстяной бурдюк — отрубишься как миленький. Но с годами я смирился....
Давид Фонкинос