Обычный Цитаты (страница 104)
-
-
-
Бывает так: двое разговаривают, не важно - где и когда, обычным цивилизованным образом, о чем-то вполне обыденном или даже о тонких материях. А внутри каждого течет темный поток бессвязных мыслей, тайных страхов, необузданных страстей, благодати, надежд, потерь - невидимый и неслышимый, поток течет внутри вместе с беседой. Но внезапно один из собеседников или оба сразу увидят, услышат, учуют это движение - в себе или, значительно реже, в другом. И вот поток - уже водопад, он низвергается...
Байетт Антония
Жизнь слишком коротка, и сладких капель меда на нашем пути не так уж много. Нормальный публичный интеллектуал предпочитает комфортно лгать вдоль силовых линий дискурса, которые начинаются и заканчиваются где-то в верхней полусфере Биг Биза. Иногда он позволяет себе петушиный крик свободного духа в безопасной зоне — обычно на старофранцузском, чтобы никого случайно не задеть. Ну и, понятно, разоблачает репрессивный оркский режим. И все.
Виктор Пелевин
Он правил, сея среди своих подданных ненависть. Так ему удалось заставить обычных граждан выполнять задачи, возлагаемые в других диктатурах на профессионалов. Мао удалось превратить людей в главное орудие тирании. Вот почему при нем в Китае не существовало настоящего эквивалента КГБ. В этом не было никакой необходимости. Пестуя в людях худшие чувства, Мао создал нравственную пустыню, страну ненависти.
Юн Чжан
[Я агностик - мне можно]
[Выдержка из прямой речи персонажа. Он говорит о зомби и о том, что миролюбивостью они обычно не отличаются. Да, подмена понятий очевидна, но всё равно - XD]
Хотя случаются и редкие исключения. Например, Иисус Христос достаточно мирно воскрес из мёртвых... а вот приди ему в голову восстать из пещеры, прийти в качестве зомби на собрание Синедриона и обглодать там до костей всех первосвященников иудейских - неизвестно, какую религию мы бы имели сейчас.
Зотов
Наш венский кофе должен был заставить нью-йоркцев моментально отречься от своего неотесанного итальянского кузена. Сладкий, глубокий, сложный, избегший французских пневматических унижений, коронованный шелковистой пеной, налитый в прозрачный стакан для оптимальной демонстрации постепенного взаимопроникновения слоев, поданный с крохотной шоколадкой в качестве кокетливой льготы и глотком сельтерской в качестве благоразумного прицепа и хитро скрывающий потенцию двух обычных эспрессо посреди всех...
Михаил Идов
её заточили в самую центральную, самую внутреннюю башню, даже и не башню на вид. Башню замаскировали: простительно перепутать её с обычным домом. А она запряталась в постель трепетным сердцем мироздания. Надежно заперта на случай опасности. Этим тут все и заняты – оберегают её. Она смотрит в окно – ничто до неё не доберется, она не доберется ни до чего. Она – круглое О, ноль по существу. Пространство, обозначенное отсутствием предмета. Поэтому им её не достать, не ударить, не обвинить. Она...
Маргарет Этвуд