Остыть Цитаты (страница 122)
-
-
-
Если только ум, без воли, без характера, человек получается вялый, слишком гибкий, сегодня говорит одно, завтра другое, сам себя опровергает, мечется и в результате остается на месте. Если слишком долго думать, очень скоро выясняется, что «за» всегда столько же аргументов, сколько и «против». Что беги, что на месте стой — все одно.
Дмитрий Емец
Требовательная совесть превращается в недуг. Человек совестливый
- однорук, ему не захватить власти; ... Остерегайтесь щепетильности; она далеко заведет вас. Неразумная верность
своим убеждениям ведет вниз, как лестница в погреб. Ступенька, другая,
третья - и вы погружаетесь во тьму. Люди смышленые поднимаются обратно,
простофили остаются внизу. Нельзя легкомысленно разрешать своей совести
быть неприступной. Ведь так можно понемногу дойти до такой крайности, как
честность ...
Виктор Гюго
Совершив преступное деяние, он сам расстроил свои козни. Вот и вся его заслуга: не остался чудовищем до конца.
И за такую малость вернуть ему все! Вернуть просторы, поля, равнины, воздух, свет дня, вернуть лес, который он превратит в разбойничье логово, вернуть свободу, которую он отдаст на служение рабству; вернуть жизнь, которую он отдает на служение смерти!
Виктор Гюго
— Интересующие всех вопросы так и остаются вопросами. Они окутаны тайной. К каждому ответу нужно прибавлять «быть может». Окончательный ответ можно дать лишь на лишенные интереса вопросы.
— Вы хотите сказать, что у Жизни нет единственного решения?
— Я хочу сказать, что Жизнь имеет множество решений, а значит, единственного решения нет.
— Я как раз думал именно об этом, Бабушка Роза, — что для жизни нет иного решения, чем просто жить.
Эрик-Эмманюэль Шмитт
В рамках этой сугубо религиозной, богостроительской парадигмы следует рассматривать и поднятый на щит советским литературоведением, но совершенно забытый ныне роман «Мать» — книгу о том, как жестокого к людям, несправедливого, безнадежно постаревшего Бога Отца должно сменить новое божество, женственное, милосердное. Ниловна и Вечная Женственность Гёте и Соловьева — вовсе не столь далекие понятия, как может показаться поверхностному читателю; Бог Отец забыл о мире, Бог Сын предан на смерть...
Дмитрий Быков
Грубо говоря, цветаевская способность воспламеняться и тут же остывать, написав очередной цикл, — не от хорошей жизни. Когда нельзя жить — остается делать из отношений литературу. Найдись человек, готовый терпеть ее взбалмошность и перепады, но притом равный ей по таланту, она никоим образом не пыталась бы его поработить и, думается, полюбила бы вполне искренне, как любила Пастернака (есть, правда, шанс, что такие отношения возможны были для нее лишь заочно).
Дмитрий Быков