Ответ Цитаты (страница 100)
-
-
-
Откуда же берётся ранняя тяга к выдумыванию людей и историй? На мой взгляд, ответ тут один: это форма бунтарства. Уверен: если кто-то поглощен выдумыванием иной жизни, отличной от той, какой в действительности живёт, он подспудно выражает своё неприятие окружающего - реального - мира и своё желание заменить его мирами, сотворёнными в воображении и мечтах.
Зачем, скажите, тратить время на нечто призрачное и мимолётное вроде миров-миражей человеку, который в душе доволен реальностью и своей...
Марио Варгас Льоса
– Письмо к ней, анонимку ему – и любовники наказаны, – сказал я. – Ну а я как же? Кто избавит меня от тоски, разочарования?– Для этого лучше всего применять слабительное, – ответил Педро Камачо, но мне даже не стало смешно. – Я знаю, вам это покажется чересчур прозаическим средством. Но послушайтесь меня, доверьтесь моему жизненному опыту. В большинстве случаев так называемая сердечная тоска и все прочее не что иное, как следствие плохого пищеварения от пересохшей фасоли, плохо перевариваемой...
Марио Варгас Льоса
Ваш муж раздражен, он горячится, он резок. Если вы выбираете любовь, вы не ответите ему тем же. Вы примите эти слова просто как информацию о его чувствах. Вы выслушаете, как он воспринимает происшедшее, почему ему больно. Вы попытаетесь встать на его место и взглянуть на все его глазами.
Гэри Чепмен
Сумею ли я сейчас дать более точное определение тому, что я зову красотой, и сумею ли ответить на вопрос, по каким именно признакам я ее распознаю, идет ли речь о человеческом лице, о небосклоне, о тучах, цвете, слове, песне? Об этом плотском содрогании, одинаково захватывающем и душу, об этой радости без надежды, об этом безысходном созерцании, которое не восполнишь никакими объятиями...
Франсуа Мориак
— Хватит. Идите спать.
— И это все? — спросил Джош, соскочив с кола и поморщившись от боли при посадке. — Зачем же мы расставили двадцать, если понадобилось всего три?
— А зачем ты думал о двадцати, если можешь стоять лишь на одном? — был ответ.
— Писать очень хочется, — сказал я.
— Вот именно, — согласился монах.
Вот вам и весь буддизм.
Кристофер Мур
- Разве некролога в газете пару недель назад е было? – спросил Чарли. Пока его внушительность Люминатуса не действовала на старуху как должно.
- Ой, да, кажется, был, - ответила та, нащупывая путь отхода. Она чуть приоткрыла дверь. - Такая трагедия. Мы все так любили Ирэну. Добрейшая, щедрейшая, любящая, привлекательная… знаете, для ее возраста… начитайнейшая…
- И очевидно, не знавшая, что если публикуется некролог, обычная учтивость требует после этого умереть.
Кристофер Мур
- Не прикидывайся дурачком, Шмяк. Нас спасли змея и девчонка. Я даже не знаю, что об этом думать.
- А зачем вообще об этом думать? Случилось – и дело с концом.
- Ничто не случается, кроме как по воле Господа, - ответил Джошуа. – Иначе не сходится с заветом Моисея.
- Может про это в каком-нибудь новом завете говорится, - сказал я.
- Ты ведь не прикидываешься, правда? – спросил Джошуа. – Ты действительно дурачок.
- Мне кажется, ты ей понравился больше меня, - сказал я.
- Змее?
- Ага, а...
Кристофер Мур
— Ты только погляди, а, Шмяк? Когда учителю Конфуцию задали вопрос, он ответил: «Воздай увечье справедливостью, а доброту — добротой». А вот Лао-цзы говорит: «Воздай увечье добротой». Разве не видишь? — И Джошуа пускался в пляс, за ним по полу тащились свитки, и он надеялся, что я разделю его восторг от древних текстов.
Я пытался. Честное слово.
— Нет, не вижу. Тора говорит: «око за око и зуб за зуб». Вот это и есть справедливость.
— Вот именно. Мне кажется, Лао-цзы прав. Доброта...
Кристофер Мур
- Ой, она все время о вас говорит.
- Правда? – Джейн даже удивилась.
- О да. Рассказывает, что вы были большим сорванцом, - ответила Ангелика. – А вы… - Она повернулась к Чарли. – Вы раньше были хорошим, а потом с вами что-то случилось.
- Я научился говорить.
- И тогда он перестал мне нравиться, - не удержалась Джейн.
Кристофер Мур