Цитаты Про Руки (страница 179)
-
-
-
Объективная половина действительности находится в руках судьбы, и потому изменчива; субъективное данное - это мы сами; в главных чертах оно неизменно. Вот почему жизнь каждого носит, несмотря на внешние перемены, с начала до конца один и тот же характер; ее можно сравнить с рядом вариаций на одну и ту же тему.
Артур Шопенгауэр
Ты ошибаешься. Я отнюдь не коллекционер. Я ничего не собираю-ни воспоминаний, ни цитат, ни фактов. Они собираются во мне против моей воли. Точно так же, как боли отца, как страдания Якова, как фотографии Роми, как все те женщины, которых чья-то рука собрала в мою жизнь, сняв их весною по виноградинке, сорвав летом по яблочку, скосив по осеннем колоску.
Меир Шалев
Много лет спустя, возле закрытой двери своей жены Леи, мой брат Яков (бледное лицо в морщинах, правая рука с культей мизинца спрятана в кармане) сказал мне, что каждый мужчина хранит в сердце один-единственный образ своей жены — «портрет перед закрытыми глазами», назвал он его, — образ, выжженный в памяти, как товарное клеймо. «Всю последующую жизнь он накладывает ее на этот портрет, накладывает и сравнивает, накладывает и проклинает, накладывает и плачет».
Меир Шалев
Новобранец,
розовый парень, придерживая одной рукой дверь, поспешно онанирует другой.
Задохнувшись, заглушенно вскрикнув, он кончает, с полстакана, заливая пальцы
липким теплом, спугнув мух, шлепается в коричневое месиво. Лицо парня
сереет. Он вяло подтягивает штаны. Так и не удалось вообразить оставленную в
деревне невесту. Конечно, его убьют на войне, может быть, еще в этом году.
Георгий Иванов
Чутьем женщины Катя поняла вдруг: она, несчастная, маленькая, грешная, неумелая, со всеми своими невыплаканными слезами, с жалким пузырьком морфия, стала нужна и дорога этому человеку, молча и сурово ждущему - принять ее душу в свою. Сдерживая слезы, не в силах сказать ничего, разжать зубы, Катя наклонилась к руке Вадима Петровича и прижалась к ней губами и лицом.
Алексей Толстой
Боже, какое это было чудесное, любовное слово - Москва!.. Переулки, залитые осенним солнцем, сухие листья под ногами, легкая, тонкая Даша, идущая по этим листьям, ее умный, ясный голос, - слов он не помнил никаких, - и постоянный запах теплых цветов, когда он наклонялся к ней или целовал ее руку.
Алексей Толстой
Медленно, мягко падали капли на прелые листья, на руку, на козырек
картуза. После шума, криков, омерзительной возни, после убийства
пулеметчика, - падают капли, как стеклянные шарики. Падают в темноту, в
глубину, где пахнет прелыми листьями. Шуршат, не дают спать... Нельзя,
нельзя... Иван Ильич разлеплял глаза и видел неясные, будто намеченные
углем, очертания ветвей... Но стрелять всю ночь - тоже глупость, пускай
охотники отдохнут... Восемь убитых,...
Алексей Толстой
Это не было сном, это не исчезло, это и сейчас там - за черными окнами. И там же их первая ночь, без сна, в молчаливых и глубоких, как страдание, поцелуях и в повторении все тех же и все новых слов изумления оттого, что это - единственное на земле чудо, соединившее так тесно сплетенными смуглыми сильными и белыми хрупкими руками - самое нежное и самое мужественное...
Алексей Толстой
Благословенны счастливые времена, не знавшие чудовищной ярости этих сатанинских огнестрельных орудий, коих изобретатель, я убежден, получил награду в преисподней за свое дьявольское изобретение, с помощью которого чья-нибудь трусливая и подлая рука может отнять ныне жизнь у доблестного кавальеро, — он полон решимости и отваги, этот кавальеро, той отваги, что воспламеняет и воодушевляет храбрые сердца, и вдруг откуда ни возьмись шальная пуля (выпущенная человеком, который, может статься, сам...
Мигель де Сервантес Сааведра
Слушая, я держал glazzja плотно закрытыми, чтобы не spugnutt наслаждение, которое было куда слаще всякого там Бога, рая, синтемеска и всего прочего, - такие меня при этом посещали видения. Я видел, как veki и kisy, молодые и старые, валяются на земле, моля о пощаде, а я в ответ лишь смеюсь всем rotom и kurotshu сапогом их litsa. Вдоль стен - devotshki, растерзанные и плачущие, а я zasazhivaju в одну, в другую, и, конечно же, когда музыка в первой части концерта взмыла к вершине высочайшей...
Энтони Берджесс
Люди ухмылялись, глядя на нее, будто и сами почувствовали чужеродный сосущий ротик, будто независимо от них, сквозь любовь, смешанную со страхом, пробился родник живого, теплого чувства. Они издали звуки, выражавшие обожание и смиренность, простерли руки, но при этом вздрагивали с отвращением, разглядывая две цепкие ножки и рыжие завитки шерсти.
Уильям Голдинг