Сцена Цитаты (страница 18)
-
-
-
<...> спектакль "Офицер" был запрещен Политуправлением СА без объяснения причин. "Не рекомендован к показу". И всё.
А может быть, это-то и хорошо, что запретили без всякого объяснения? Если бы надавали замечаний, я бы растратил уйму времени, пьесу всё равно бы угробили (в этом ведомстве своих мнений не меняют), а я бы привык доделывать да переделывать по указаниям, слухам, мнениям... Знаю множество драматургов, кинодраматургов, даже прозаиков, которые готовы вывернуть наизнанку собственный...
Борис Васильев
Если переводится произведение скромное и плохонаписанное, пусть оно останется таковым, и пусть читатель, которому предназначается перевод, узнает, что сделал автор. Разумеется, речь не идет о переводах развлекательных серий, предлагающих низкопробные детективы, любовные романчики и задорную порнографию. В таких случаях читатель не знает, кто автор, часто немедленно забывает его имя, и, если ради большей прибыли переводчик и издатель захотят, чтобы сцена секса или насилия получилась еще более...
Умберто Эко
-- Вы, конечно, не откажетесь выпить чаю, Дориан? И ты тоже, Гарри? Или
ты не охотник до таких простых удовольствий?
-- Я обожаю простые удовольствия, -- сказал лорд Генри.-- Они --
последнее прибежище для сложных натур. Но драматические сцены я терплю
только на театральных подмостках. Какие вы оба нелепые люди! Интересно, кто
это выдумал, что человек -- разумное животное? Что за скороспелое суждение!
У человека есть что угодно, только не разум. И, в сущности, это очень
хорошо!..
Оскар Уайльд
Я так же, как и вы, тогда не верил ничему, что люди условились называть сверхъестественным; но, несмотря на то, нередко в груди моей раздавались странные отголоски, противоречившие моему убеждению. Я любил к ним прислушиваться, потому что мне нравилась противоположность мира, тогда передо мною открывшегося, с холодною прозою мира настоящего; но я смотрел
на картины, которые развивались передо мною, как зритель смотрит на интересную драму. Живая...
Толстой Алексей Константинович
Что меня в тот вечер по-настоящему поразило - так это прощание Эмили в последней сцене [пьесы Уайлдера "Наш городок"]. После того как могильщики, похоронив ее, ушли с холма вниз к своей деревне, она сказала: "Прощай, прощай, мир. Прощай, Гроверс-Корнерс... Мама и папа. Прощайте, тикающие часы и мамины подсолнухи. Завтраки и кофе. Новая отутюженная одежда и горячие ванны... и сон, а потом - подъем. О, Земля, ты слишком чудесна, чтобы кто-нибудь смог это...
Курт Воннегут
Наверное, воспоминания - как караоке. Когда ты уже на сцене, на экране высвечиваются слова и все тебе хлопают, ты вдруг понимаешь, что не знал и половины слов любимой песни. Только потом, когда у микрофона унижается кто-то другой, ему аплодируют и громко смеются, до тебя доходит: ты так любил эту песню как раз потому, что не понимал ее смысла и видел в ней больше, чем оно есть. Тогда лучше и вовсе не нать слов своей жизни.
Роджер
Дуглас Коупленд
Пена дней, житейский мусор,
Хлам и пена всех времён,
Но какой-нибудь продюсер
Будет ими так пленён,Что обычную рутину
С ежедневной маетой
Переплавит он в картину,
Фонд пополнив золотой. Будут там такие сцены
И такой волшебный сдвиг,
Что прокатчик вздует цены,
Как на громкий боевик... Сотворил Господь однажды
Нет, не мир, а лишь сырец,
Чтоб, томим духовной жаждой,
Мир творил земной творец.
Лариса Миллер