Совершенные Цитаты (страница 15)
— Вопрос не в том, прав кто-то или неправ, — говорил он.
На самом деле мы не бываем неправы. В своем понимании. В своей реальности.
Мы никогда не бываем неправы.
Мы все делаем правильно.
И все правильно говорим.
В своем понимании ты всегда прав. Все, что ты делаешь — все, что ты говоришь, как ты себя преподносишь, — в момент совершения любого действия, это действие автоматически становится правильным.
Мистер Уиттиер подносит чашку к губам. Его руки трясутся. Он говорит:
Чак Паланик
Выстрел в кого бы то ни было в этом доме — моральный эквивалент убийства автомобиля. Или пылесоса. Или куклы Барби. Он сравним с уничтожением информации на компьютерном диске. С преданием книги огню. Наверное, точно так же можно рассматривать любой акт убиения, совершенный в той или иной точке земного шара. Все мы почти не отличаемся от продуктов, порожденных цивилизацией.
Чак Паланик
Жило-было на свете Одно Общепринятое Утверждение. И были у него, как водится, свои маленькие исключения. Но годы шли, исключения росли, расползались безобразными пятнами по телу родителя — и спустя какое-то время превратили и его, и себя в Абсолютно Другое, чуть-ли Даже не в Совершенно Обратное Утверждение. Тоже, разумеется, со своими маленькими исключениями…
Харуки Мураками
.. был в Париже один сумасшедший чиновник.., когда он сходил с ума, то вот что выдумал для своего удовольствия: он раздевался у себя дома, совершенно, как Адам, оставлял на себе одну обувь, накидывал на себя широкий плащ до пят, закатывался в него и с важной, величественной миной выходил на улицу. Ну, сбоку посмотреть — человек, как и все, прогуливается себе в широком плаще для своего удовольствия.
Федор Достоевский
Надежда заключенного, лишенного свободы, — совершенно другого рода, чем настоящим образом живущего человека. Свободный человек, конечно, надеется (например, на перемену судьбы, на исполнение какого-нибудь предприятия), но он живет, он действует; настоящая жизнь увлекает его свои круговоротом вполне. Не то для заключенного. Тут, положим, тоже жизнь — острожная, каторжная; но кто бы ни был каторжник и на какой бы срок он ни был сослан, он решительно, инстинктивно не может принять свою судьбу...
Федор Достоевский