Свет Цитаты (страница 127)
«Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Обманчивей и снов надежды,
Что слава? шепот ли чтеца?
Гоненье ль низкого невежды?
Иль восхищение глупца?»
Александр Пушкин
«Любовь — это танец, самый красивый, самый завораживающий танец на свете. Настоящей любви не нужны слова. Для нее важно присутствие. Тот кто любил, знает, что такое физическая близость любимого человека. Ощущать, что он рядом, что он тут — это несравненно больше, чем верить его красивым словам и пламенным клятвам.»
Анхель де Куатьэ
Ангел.
По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов;
О боге великом он пел, и хвала
Его не притворна была.
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез,
И звук его песни в душе молодой
Остался — без слов, но живой.
И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна ;
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.
Михаил Лермонтов
Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!…
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
Убит!… к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
…
Михаил Лермонтов
Посиди со мной —
просто так, без пошлого…
В мраке за спиной
вьются тени прошлого,
Лица, имена
смертью в память врезаны…
Нынче ты одна
мостик мой над бездною.
Дым от сигарет —
крепкой и ментоловой,
Тусклой лампы свет
высеребрил головы…
Мне не нужно слов
и не нужно жалости,
Я к боям готов,
я привык к усталости,
Ввек не заслужить
мне покой упущенный,
Научиться б жить
не былым, а будущим.
…Полночь. Ветра шум
плещется над крышами,
Посиди, прошу —
просто меня выслушай…
Ольга Громыко
Этот город застрял во вранье,
как «Челюскин» — во льдах,
Погрузившийся в ад
и частично восставший из ада.
Наше общее детство
прошло на одних букварях,
Оттого никому ничего
объяснять и не надо.
Что же мы все кричим невпопад
и молчим не про то,
И все считаем чужое,
и ходим, как пони по кругу?
Вы не поняли, сэр,
я совсем не прошусь к вам за стол.
Мне вот только казалось,
нам есть, что поведать друг другу.
Место где свет
Было так близко,
что можно коснуться...
Андрей Макаревич