Светиться Цитаты (страница 3)
-
-
-
Свету положены пределы; в бессрочном, в беспредельном Ночь царит. - Сон длится вечно. Сон святой, не обездоливай надолго причастных Ночи в тягостях земного дня. Лишь глупцы тобой пренебрегают; не ведая тебя, они довольствуются тенью, сострадательно бросаемой тобой в нас, пока не наступила истинная ночь.
Новалис
"Свет в августе"
И вот тут-то, насколько помнит Байрон, ему впервые пришло в голову, что имя человека может быть не просто служебным звуком названия, но и каким-то предвестием того, что человек совершит, - если, конечно, другие сумеют вовремя разгадать его смысл. Ему казалось, что никто из них и не смотрел особенно на пришельца, покуда они не услышали его имя. Но когда услышали, впечатление было такое, словно имя намекает, чего от него ждать, словно он сам нёс роковое предупреждение о себе -...
Уильям Фолкнер
"Свет в августе"
Впрочем, он и работал на свой манер. Его не хватало даже на то, думал Байрон, чтобы как следует, по-хитрому отлынивать. Желать этого хотя бы, - потому что искусство увиливать от дела даётся лишь человеку недюжинному - как искусство в любом деле, даже в воровстве и убийстве. Нужно стремиться к определённой и ясной цели, добиваться её. А он видел, что у Брауна и этого нет.
Уильям Фолкнер
"Свет в августе"
...ибо город считал, что добродетельные женщины не легко забывают хорошее или дурное - дабы не улетучился аромат и вкус прощения, этого лакомства совести. Ибо город верил, что дамы правду знают, поскольку он верил, что дурное одурачит лишь дурную женщину, так как ей временами приходится отвлекаться от своей подозрительности. Но что добродетельную женщину оно не проведёт, ибо если добродетельная, значит, ей уже нет нужны до своей или чужой добродетели, и потому она в избытке...
Уильям Фолкнер
"Свет в августе"
Но теперь-то я знаю почему, - думает Байрон. - Потому что не так страшна человеку беда, которая случилась, как та, которая может случиться. За привычную беду он цепляться не будет - лишь бы ничего не менять. Да. Человек будет говорить, как бы он хотел скрыться от живых людей. Но вредят ему мёртвые. От мёртвых, что тихо лежат на месте и не пытаются его удержать, - вот от кого ему не скрыться.
Уильям Фолкнер
"Свет в августе"
Он тихо шёл, двигался между домами белых, от фонаря к фонар.ю, и плотные тени кленовых и дубовых листьев скользили по его белой рубашке клочьями чёрного бархата. Трудно представить себе что-либо более одинокое, чем рослый мужчина на безлюдной улице. И хотя он не был крупным, не был высоким, выглядел он более одиноко, чем телефонный столб посреди пустыни. На пустой, широкой, тенями омрачённой улице он казался призраком, духом, который забрёл сюда из другого мира, заблудился.
Уильям Фолкнер
"Свет в августе"
Город стоял на разветвлении железной дороги. Даже в будни на улицах толпились мужчины. Весь дух города был мужской, транзитный: город, где даже женатые люди бывали дома урывками и по праздникам, где мужчины жили отдельной, сокровенной жизнью, разворачивавшейся в далёкой среде, а во время коротких наездов их ублажали, как меценатов в театре.
Уильям Фолкнер