Таму Цитаты (страница 61)
-
-
-
Если ваши мысли продолжить, то надо будет признать недопустим смех и вообще проявление жизнерадостности во время, скажем, войны. Но в жизни этого не бывает. Трагедии там, где полоска фронта. Но даже там смеются. А в дали от фронта жизнь все та же: смех, слезы, горе и радость, жажда зрелищ и наслаждений, волненье, любовь...
Николай Островский
— Как там это у вас называется? В стихах?
— Что, прости?
— Ну, в стихах. И в романах. Иногда говорят, «что-то как что-то», а иногда говорят, «что-то — это то-то». Ну типа моя любовь как долбаная роза или что-нибудь там еще.
— Сравнение и метафора.
— Вот, точно. Их же Шекспир придумал? На то он и гений.
— Нет, не он.
— А кто?
— Не важно.
— А почему тогда Шекспир гений? Что он такого сделал?
Ник Хорнби
Зима тревоги нашей.
Мэри сказала:
– Смотри! Вон, вон там! Видел?
– Где? Что?
– Вон, мелькнуло под деревом – и прямо к нам во двор.
– Кто мелькнул? Мэри! Ну, говори! Что ты там увидела?
Я почувствовал, как она улыбнулась в темноте уму непостижимой женской улыбкой. Это называют мудростью, но тут дело, пожалуй, не в мудрости, а в том даре всепонимания, при котором и мудрость не нужна.
Ничего ты не видела.
– Нет, видела – ссору… но она убежала.
Я обнял ее и повернул назад.
– Давай...
Джон Эрнст Стейнбек
Я сразу же забился подальше в угол и стал присматриваться, что там делает дедушка. Он сидел себе, как ни в чем не бывало, и макал позавчерашний пончик в кружку с молоком. Он вообще любит все черствое, хлеб там или булочки всякие, он их размачивает в молоке с сахаром и ест. У него это называется «отменный супешник». Вдруг мне показалось, что мой бедный дедуля и правда какой-то странный: разве это нормально, что он всегда выбирает булочку почерствее, позавчерашний хлеб и все время выискивает в...
Эльвира Линдо
Мне казалось, что я сам изменился, я больше не был обыкновенным человеком, а состоял со всеми в родстве, видел у каждого и братские, и вражеские черты. Здесь не мог любить, там - отвергать, однако стыдился, что у меня так мало понимания, и в первый раз за всю свою легкомысленную юность столь отчетливо ощутил, что через жизнь и людей нельзя пройти так просто, тут - с ненавистью, там - с любовью, а что все живет вперемешку, одно подле другого, почти неразделимо и моментами почти неразличимо.
Герман Гессе
Странно, принято думать, что музыка — это прежде всего то, что мы слушаем, а по-моему, музыка тоже слушает нас и не выносит суждений. В музыке любой ребенок может найти то, с чем он себя идентифицирует. Или любой взрослый. Это таксе место, куда можно отправиться, не боясь, там тебе начнут промывать мозги. Там нет никого, кто бы указывал, во что верить, а во что нет.
Чак Паланик
Обмакнув перо в стакан с жидкостью, похожей на красные чернила, Егор продолжил: На сто километров камыш раскинулся раздольно,
То здесь, то там как затрещит - бежит кабан привольно,
Вдруг элик глухо закричал на островке-малютке... Егор удивился. Ловко получается! Никогда ничего подобного не писал. Заметки в газету сочинял, а стихи - нет. Егор посмотрел из окна. Но там мало интересного - песок, камыш, вода. Дикие кабаны и элики* в зарослях шастают, на глаза они возле хутора не показываются......
Анатолий Стерликов
Я недавно была такая счастливая. Почему? Забыла. Все осталось где-то в другой жизни. Я не понимаю. Не знаю, как снова смогла жить. Захотела жить. Вот - смеюсь, разговариваю. Я так тосковала. Я была как парализованная. Хотелось с кем-нибудь говорить, но с кем-нибудь не из людей. Зайду в церковь, там тихо-тихо, как в горах бывает. Тихо-тихо. Там можно забыть свою жизнь.
Светлана Алексиевич
Знаете, был я у них на собрании: они там очень странные вещи говорят, - сказал Артем. -Я постоял, послушал, но долго не выдержал. Например, что главное злодеяние Сатаны - в том, что он захотел себе тоже славы и поклонения... Я думал раньше, что там все было намного серьезней. А тут просто ревность, оказывается. Неужели мир так прост, и все крутится вокруг того, что кто-то не поделил славу и поклонников?
Дмитрий Глуховский
На песню пришел из соседней палаты здоровенный грузин. Старослужащие язвенники называли его Ваней. Позже я узнал, что фамилия у него Киковани.
Грузин был благодушен:
— А можэшь.. Там такое... — он щелкал пальцами. — Под сы-ы-ыным нэ-э-бом есть го-о-род оды-ы-н, он с яркой звэздо-ой... Животное, как орел, там гулаэт, а?
— «Город золотой»? Конечно, могу.
Михаил Елизаров