Цитаты Для Тату
-
-
-
Татьяна Фалике пишет: "Наблюдения за людьми убедили меня, что не мог человек стать подлецом в лагере, если не был им до него".
Если человек в лагере круто подлеет, так может быть: он не подлеет, а открывается в нем его внутреннее подлое, чему раньше просто не было нужды?
М. А. Войченко считает так: "В лагере бытие не определяло сознание, наоборот, от сознания и неотвратимой веры в человеческую сущность зависело: сдаться тебе животным или остаться человеком".
Александр Солженицын
- Тата в красном костюме хотела быть на утреннике, а не в платье.
- Ну это же мелочь – костюмчик… - примирительно сказала Лена.
- Мелочь, согласился Служкин. – Но именно мелочи глубже всего задевают. Так вроде уже со всех сторон корой зарос, и вдруг – бац… По такой мелочи и чувствуешь, что ребенок твой – это как душа без оболочки. Просто, Лен, ошпаривает понимание того, как дети беззащитны и в то же время – такая несправедливость! – уже отдельные от нас существа…
Алексей Иванов
Цветаева. Голубчик! Ты слишком много рассуждаешь... А ведь - ты согласись, - не стоит быть умным человеком для того, чтоб только рассуждать... Рассудок - это хорошо, но видишь ли, чтоб человеку жилось не скучно и не тяжело, он должен быть немножко фантазером... он должен, - хоть не часто, - заглядывать в перед, в будущее...
Татьяна. Что там, впереди?
Цветаева. Все, что захочешь видеть!
Татьяна. Да-а... нужно выдумать!
Цветаева. Поверить нужно...
Татьяна. Во что?
Цветаева. В свою...
Максим Горький
Работал он всегда лежа на тахте. Друзья шутили: "Дау, у тебя голова весит гораздо больше всего туловища. Чтобы уравновеситься, ты работаешь лежа!"
---
- Я говорю с отцом Игоря Ландау?
- Да.
- Я хочу поставить вас в известность, что вам необходимо обратить внимание на ужасный почерк вашего сына.
- Ну что вы, я видел, как он пишет, и ничего не нахожу. Вы бы посмотрели, как пишу я!
---
Сам Дау в последнем классе школы написал сочинение на тему "Образ Татьяны в поэме Пушкина "Евгений...
Кора Ландау-Дробанцева
Но еще одно, не одно, а многое, предопределил во мне Евгений Онегин. Если я потом всю жизнь по сей последний день всегда первая писала, первая
протягивала руку - и руки, не страшась суда - то только потому, что на заре моих дней лежащая Татьяна в книге, при свечке, с растрепанной и
переброшенной через грудь косой, это на моих глазах - сделала. И если я потом, когда уходили (всегда - уходили), не только не протягивала вслед рук,
а головы не оборачивала, то только ...
Марина Цветаева
– Здравствуй, Олежка. Скажи, что ты позвонил просто так.
– Таня, я редактор. Я не умею звонить просто так.
– Я знаю, – мрачно ответила Татьяна. – Итак?
– Итак. В Россию вернулся внезапно образовавшийся наследник рода Вяземских. Господин весьма интересный, и я хочу интервью.
– Олежка, в твоем голосе я чую подвох…
Послышалось шуршание, покашливание, и Татьяна добавила с угрозой:
– Олег? В чем подвох?
– Ну, понимаешь… Пока никому не удалось это самое интервью у него взять.
– А кто эти...
Максим Макаренков
— Прах еси и в прах возвратишься, — сказала Тата, — это касается и нас, и всего, что вы видите крутом, — снега, камней, солнца.
— И Бога? — осторожно спросили мы.
— И, конечно, Бога, — ответила моя мудрая Тата, — бессмертие — это такая непростительная трусость… Особенно непростительная ЕМУ.
Наринэ Абгарян
М. Горький уделял большое внимание благозвучию речи. В письме одному молодому литератору он писал: «Русский язык достаточно богат. Но у него есть свои недостатки, и один из них — шипящие звукосочетания: -вши, -вша, -вшу, -ща, -щей. На первой странице вашего рассказа вши ползают в большом количестве: „прибывшую“, „проработавший“, „говоривших“. Вполне можно обойтись и без насекомых».
Дитмар Розенталь
- 1
- 2