Точка Цитаты (страница 1165)
-
-
-
И вот приходит момент понимания того, что ты спасся, в то время как другие погибли, что вершина близка, дорога к ней ясно обозначена, что ты в числе тех, кто не сорвался вниз, что у тебя есть шанс достигнуть цели, вот тогда ты крепко держишься и думаешь: «Уф, как же это было трудно! Теперь я смогу продолжить путь без жалоб, я знаю все трудные места и сумею обойти их».
Жюстин
-Вот, граждане, - сказал счетовод Смачнев, - я откровенно скажу, что одно у меня угощенье - водка!.. Ничто меня не берет - ни музыка, ни пение, ни вера, - а водка меня берет! Значит, душа у меня такая твердая, только ядовитое вещество она одобряет... Ничего духовного я не признаю, то - буржуазный обман...
Андрей Платонов
- Когда-то покойный отец рассказывал мне про такой хасидский образ. Человек напоминает приговоренного к смерти, который сидит на телеге, запряженной лошадьми, белой и черной. Лошади называются День и Ночь, и, Боже мой, как быстро они несутся.
- Всякая жизнь имеет конец, - сказал Аминодав, - у одних раньше, у других позже.
- Да, всякая жизнь, - сказал Шагал, - только смерть не имеет конца. Но искусство - это не жизнь и не смерть, это сказка, в которой то и другое существует одновременно.
Фридрих Горенштейн
Никогда не найду я слов, чтобы отблагодарить небеса, или бога, или мою мать за то, что я явилась в этот мир, где всё для меня: свежесть простыней и их помятость, близость с любовником и одиночество, серо-голубой океан, ровная, гладкая, прямая лента дороги на студию, музыка всех радиостанций и умоляющий взгляд Льюиса.
Франсуаза Саган
Прошел май, и воспоминание о Феликсe затянулось. Отмeчаю сам для себя ровный ритм этой фразы: банальную повeствовательность первых двух слов и затeм — длинный вздох идиотического удовлетворения. Любителям сенсаций я однако укажу на то, что затягивается, собственно говоря, не воспоминание, а рана.
Владимир Набоков
Несчастье несчастных людей в том и состоит, что невозможное и запретное на какой-то миг становится возможным и дозволенным, или, по крайней мере, кажется таковым, и, овладев их сокровенными желаниями и помыслами, снова встает перед ними в своей подлинной сущности, то есть недозволенным и недосягаемым со всеми последствиями для того, кто все же посягнет на них.
Иво Андрич