Тож Цитаты (страница 132)
-
-
-
Книга потрясла меня еще потому, что я подумала — теперь все, кроме нас (да и мы тоже не без греха), так же эгоистичны и жестоки, только у одних эгоизм и жестокость робки, глубоко запрятаны и принимают извращенные формы, а у других вполне очевидны, грубо и резко выражены. Религиозность — при последнем издыхании. Ничто не может остановить этих «новых», они распространяются, набирают силу и скоро поглотят нас всех, словно трясина.
Джон Фаулз
Пастор (в гневе). Перестаньте, барон!.. Хватит валять дурака! Вы
погрязли во вранье, вы купаетесь в нем как в луже... Это - грех!.. Я читал
на досуге вашу книжку... О боже! Что 7а чушь вы там насочиняли!
Мюнхгаузен. Я читал вашу - она не лучше.
Пастор. Какую?
Мюнхгаузен. Библию. Там тоже много сомнительных вещей... Сотворение Евы
из ребра... Ноев ковчег...
Пастор. Эти чудеса сотворил бог!!!
Мюнхгаузен. А чем я хуже? Бог, как известно, создал человека...
Григорий Горин
Она поставила блюдце на кухонный стол, погасила свет и посадила меня напротив. Затем она коснулась смеси спичкой. Пламя было совершенно желтое, натриевое, в нем она выглядела как труп, и я тоже.
- Смотри, - сказала она, - как мы будем выглядеть, когда умрем.
Этот дикий спектакль испугал не только меня, но и ее. Она была напугана своей странной выходкой, с тех пор я перестал быть ее компаньоном. С тех пор она со мной почти не разговаривала и полностью меня избегала, очевидно,...
Курт Воннегут
А потом, надо сказать, в положении пантиан не приходится особенно выбирать. Если бы, например, стало известно, что наше солнце вот-вот взорвется и слизнет с земли все живое, я, наверное, тоже не был бы таким привередливым. Наверное, сказал бы себе: ничего, проживем как-нибудь.
Аркадий и Борис Стругацкие
-А где вы работаете?-поинтересовался Ахмет.
-В серьезной фирме. Я специалист по маркетингу.
-Я тоже знал одного специалиста по маркетингу.
-Где он работает?
-Сейчас, наверное, в тюрьме сидит.
-Да?… Ну это, видимо, он на очень высоком уровне работал. Я специалист среднего уровня. Надеюсь, меня сия чаша минует.
Валерий Нариманов
И вот мы с Софи сидим в «Пиццерия да Микеле», и наши пиццы — по одной на каждую — просто сводят нас с ума. Моя нравится мне до такой степени, что, кажется, у меня едет крыша и в бреду я начинаю думать, что и пицца тоже меня обожает. У нас с этой пиццей любовь, прямо-таки роман. Софи тем временем чуть не рыдает над своей, у нее случился метафизический кризис, и она вопрошает: «Ну зачем, зачем в Стокгольме повара пытаются делать пиццу? Как можно вообще есть в Стокгольме?»
Элизабет Гилберт
- А почему тебе нравится именно Шотландия? - спрашиваю я.
- Мне кажется, Шотландия выглядит именно так, как должны выглядеть Небеса.
- Почему?
- Ну... Там много растений.
- Много растений? Ты что, думаешь, что на Небесах много растений?
- На Небесах есть всё. И в Шотландии тоже. Там погода защищает ландшафт от людей.
- Как это? - удивляется толстый Феликс.
- Потому что там все время идет дождь, - объясняет Янош.
Бенджамин Леберт
- Это правда, - спросил один из них, - что вы недавно написали портрет своей жены с двумя жареными котлетами через плечо?
- Да, это так, но котлеты не жареные, а сырые.
- Почему?
- Потому что Гала тоже сырая.
- А какая связь между котлетами и вашей женой?
- Я люблю котлеты - и люблю свою жену; не вижу причины не писать их вместе.
Сальвадор Дали