Цитаты Века (страница 64)
-
-
-
Просто уму непостижимо: такая роскошная баба, век бы с ней любился, а на самом деле — пустышка, обман, кукла неживая, а не женщина. Как, помнится, пуговицы на кофте у матери — янтарные такие, полупрозрачные, золотистые, так и хочется сунуть в рот и сосать в ожидании какой-то необычайной сладости, и он брал их в рот и сосал, и каждый раз страшно разочаровывался, и каждый раз забывал об этом разочаровании — даже не то чтобы забывал, а просто отказывался верить собственной памяти, стоило ему их...
Аркадий и Борис Стругацкие
- Хочешь распаковаться прямо сейчас?
Не то, чтобы я этого очень хотел, но, несомненно, это являлось самым логичным следующим шагом. Я понял, почему в прошлом веке приехавший гость непременно разбирал свои вещи, отдыхал, переодевался к обеду, - это давало узаконенную возможность побыть в одиночестве.
Майкл Каннингем
Нелли всегда тождественна самой себе, всегда большая и красная, величественная и недовольная, как будто славный век благопристойности и изящества, в котором прошла вся ее жизнь, кончился - причем навсегда - минут за десять до вашего прихода. Вирджиния просто не может на нее надивиться. Как ей удается никогда не забывать свою роль, как она умудряется всякий день и час оставаться собой, и только собой?
Майкл Каннингем
Т9 - изобретение двадцать первого века. Сберегает тебе уйму времени и дарит немало веселья, потому что, когда хочешь написать какое-то слово, система предлагает совсем другое, иной раз противоположное по смыслу. Например, хочу написать "извини", и вдруг выскакивает "страх". Вообще-то совпадение, должно быть, не случайное, потому что, когда приходится извиняться за что-то, я всегда очень пугаюсь.
Алессандро Д’Авения
...я помнил все, что она должна чувствовать, бодрящую лихорадку созидания, из-за двери до меня доносились звуки творчества, буквы, впечатываемые в бумагу, страницы, выезжающие из каретки, прошлое, в кои-то веки ставшее лучше, чем оно было, ставшее идеальным, исполненным смысла...
Джонатан Сафран Фоер
Красота, которая рождается каждые сто лет, сидела в каком-то подобии приемной, сквозь которую то и дело проносились порывы серебристого ветра, да время от времени пробегала запыхавшаяся звезда. Звезды дружески подмигиваали ей на бегу, а порывы ветра неустанно развевали ей волосы. Она была непостижима, ибо душа и дух в ней составляли единое целое, а совершенство ее тела являло собой суть ее души. Она бала тем самым совершенством, которое вот уже столько веков вожделеют философы. Она уже сотню...
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
— А мне показалось, что вы такая счастливая, будто у вас и забот никогда не было. Миссис Тредгуд засмеялась:— Ах, милочка, я стольких на своем веку похоронила и каждую могилу оплакивала не меньше предыдущей. Было время, когда я удивлялась, за что Господь наградил меня таким печальным бременем, порой казалось, ни дня больше не выдержу. Но Он дает ровно столько, сколько тебе по силам вынести, не больше. И вот что ещё я вам скажу: нельзя предаваться унынию, от этого и впрямь заболеть недолго.
Фэнни Флэгг
— А тебе век за чужих болеть: своих не будет, доченька.
Мирра с детства свыклась с мыслью, что ей суждено идти в няньки к более счастливым сестрам. Свыклась и уже не горевала, потому что ее особое положение — положение увечной, на которую никто не позарится, — тоже имело свои преимущества и, прежде всего — свободу.
Борис Васильев