Великие Цитаты (страница 101)
-
-
-
Гора и Мышь. Гора рожала, и люди из семи окрестных городов собрались посмотреть на ее телодвижения и послушать ее стоны. В это время из расщелины показалась Мышь, и затаившие было дыхание люди стали смеяться над ней:– Вот это да! Вот это ребенок!– Ну, что ж, может, я и не слишком велика, – обиженно сказала Мышь, убираясь подальше, – но зато я очень хорошо знаю, как диагностировать вулкан.
Амброз Гвиннет Бирс
Книга была для Пруста духовным инструментом, посредством которого можно (или нельзя) заглянуть в свою душу и в ней дать вызреть эквиваленту. А перенести из книги великие мысли или состояния в другого человека нельзя. Что-то фундаментальное происходит с нами, когда акт чтения вплетен в какую-то совокупность наших жизненных проявлений, жизненных поступков, в зависимости от того, как будет откристализовываться в понятийную форму то, что мы испытали, что увидели, что нам сказано и что мы прочитали.
Мераб Мамардашвили
О любовь, о священный огонь, такой могучий и такой изменчивый, такой внезапный и такой мимолетный! Небесная искра, которая проникает в нашу жизнь и гаснет раньше самой этой жизни, словно боясь испепелить нас и уничтожить! Все мы ясно чувствуем, что ты – животворящее пламя, исходящее от самого бога, и что тот из нас, кто смог бы сохранить тебя в своей груди и поддерживать до последнего часа все таким же жгучим и сильным, был бы самым счастливым и самым великим из смертных.
Жорж Санд
Мы любим подчёркивать обыкновенность героев... Когда кого-то провозглашают великим, мы чувствуем себя оскорблёнными. Для многих из нас стремление к славе, к совершенству - признак душевного заболевания. Мы знаем: те, кто высоко взлетел (слишком высоко, по нашему мнению), страдают избытком честолюбия, а это является результатом неправильного воспитания. Слишком мало или слишком много материнского внимания. Мы готовы кем-то восхищаться, лишь бы величие не принижало нас; не хотим чувствовать...
Сьюзен Сонтаг
Это было начало конца. Люцифер, Князь Небес, Утренняя звезда, самый красивый ангел всех времен, был настолько одержим своей красотой и силой, что стал думать, что свет его есть столь же велик, как и свет Всемогущего, что трон Господень должен принадлежать ему и только ему. И собрал он свою армию ангелов, и была Война – Последняя война, и сверкали мечи, и ревели трубы, и наполнилось адским пламенем сердце того, кто хотел заполучить то, что не принадлежало ему по праву.
Мелисса де ла Круз
-- Ай, Челюсть ты, Челюсть, вылитый Злой Разбойник*!
Человек-Челюсть взглянул на нее своими звериными глазами. Сравнить его с самим Отцом! Нет, что за льстивое создание! Он даже не улыбнулся. Великие мира сего бесстрастны, словно мрамор.*Злой Разбойник -- Иисус в мире, созданном Астуриасом
Мигель Анхель Астуриас
Почему так случается в жизни? Ведь Провеленгиос не только двоюродный брат Виталика, он еще и потомок тех греков, которые погибали у Фермопил, предпочитая смерть позору отступления. А один из тех древних героев пробежал сорок с лишним километров и крикнул: "Радуйтесь, афиняне, мы победили". После чего рухнул замертво. И вот их потомок сидел передо мной, рассуждая о договоре, который нельзя нарушать. Обидно. Обидно, что он родственник моего друга и потомок великого народа. Хотя при чем тут...
Чингиз Абдуллаев