Вспомнить Цитаты (страница 27)
-
-
-
– Ну как вы мыслите, – Никита Иваныч спрашивает, – ну будь у вас и факс и ксерокс. В теперешних условиях. Предположим. Хотя и невероятно. Что бы вы с ними делали. Как вы собираетесь бороться за свободу факсом? Ну?
– Помилуйте. Да очень просто. Беру альбом Дюрера. Это к примеру. Черно-белый, но это не важно. Беру ксерокс, делаю копию. Размножаю. Беру факс, посылаю копию на Запад. Там смотрят: что такое! Их национальное сокровище. Они мне факс: верните национальное сокровище сию минуту! А я...
Татьяна Толстая
ИЗ 304 й: Миссис Б. Шехтер, коридор
Дорогая Беа!
Вдохновляющие? Я чувствую себя потерянной и чуть ошалевшей – будто я сражаюсь с мельницами, которых нет, или кричу в пустом тоннеле. Пытаюсь вспомнить, кто я. Совет по образованию обеспокоен тем же самым.
Теперь они сообщают мне, что «учитель, истративший дни, положенные ему за отпуск по болезни, может получить в счет будущего до 20 дней дополнительно».
Кто болен? Пусть уж не верят в мое здоровье, но «многоуважаемый сэр или мадам»! Как мне...
Бел Кауфман
Здесь Сильвия неожиданно встретила школьную подружку.
<...>
Сильвия, помнишь ту девочку, как же ее звали? Конечно, Сильвия прекрасно помнит... или это совсем другая? Сегодня это не важно. А завтра, вспомнив клятвенные обещания позвонить и “что-нибудь устроить вместе”, они обнаружат, что не помнят ни фамилий, ни телефонов, а для того чтобы связаться друг с другом, имени и фасона платья недостаточно. Но и это не важно. Вчерашний день уже прошел.
Милн Алан Александр
Власть, конечно, это игра азартная и без правил. Но власть в отличие от денег интересна не сама по себе, а только вместе с реакцией окружающих. Власть — это тщеславие. Политика должны либо любить, либо бояться. Но в любом случае — уважать и боготворить! Зачем добиваться власти, если точно знаешь, что в истории останешься трусливым приспособленцем, капитулянтом, рохлей, слабаком. Если тебя вспомнят не за то, что ты сотворил, а за то, что натворил. Неинтересно! Вкусно есть и долго спать проще...
Сергей Лукьяненко
...стихи уж не годились, в ход шла проза; она вспомнила, как зачитывалась этим доктором из Норвича, Брауном, его книга и сейчас у нее под рукой. Тут, в тиши, она поклялась воспитать в себе – да не сразу дело делается, на это века уходят – дух сопротивления. «Что хочу, то и пишу», – сказала она себе и намарала двадцать шесть томов.
Вирджиния Вулф