Значок Цитаты (страница 25)
-
-
-
Я знаю право. Даже хорошо знаю. Я ведь зарабатывал этим. Но я не юрист. Поэтому-то я понимаю, что такое право. Право – это узкое одеяло на двуспальной кровати, когда ночь холодная, а на кровати – трое. Одеяла не хватит, сколько его ни тащи и ни натягивай, и кому-то с краю не миновать воспаления легких.
Роберт Пенн Уоррен
Если вы спросите, во что я верю больше всего, я отвечу: в свою семью. Это мое твердое кредо. Я знаю, что иногда люди расходятся, – такое случалось и со мной. Я знаю, что некоторые люди живут в одиночестве. Но близкие друзья – это ведь тоже семья. Нам всем нужны поддержка и взаимовыручка. И хотя я научился твердо стоять на собственных ногах, без преданности и поддержки родных и друзей я бы ничего не добился.
Ричард Брэнсон
— Вчера вечером я видел твою жену.
— Кто она?
— Не знаю, я ее увидел, но не знаю ее. Это именно такая девушка, какие тебе нравятся. У нее печальное детское лицо женщины, которой судьбой предначертано быть причиной страданий. В числе ее достоинств - руки: они поднимаются, чтобы оттолкнуть; а также то, что она лишена того благородства, которое не смогли бы полюбить поэты, ибо оно помешало бы им предаваться страданию. Я видел твою жену, я же сказал. Она и уродство, и красота; она то, что нам...
Гийом Аполлинер
...смотрю я на эти толпы, на эти потертые массы болельщиков, и на футболистов, и женщин-лошадниц, и я знаю, что им нужен кто-то, кто их понимает. И понимает власть. А вот я понимаю женщин, которые любят лошадей, потому что я лошадь. И мужиков понимаю, которые любят футбол, потому что сам когда-то играл. Я - такой же, как все, только я это знаю, а они - нет.
Ричард Хелл
- Но кому же подобный человек служит, господин?
- Он служит богу, Ру.
- Богу? О каких только богах я не слышал в Эфиопии, Египте и других землях. Какому богу он служит, где находит его?
- В сердце своем, Ру; но имя я не смогу назвать тебя. Одни нарекли его Справедливостью, другие - Свободой, некоторые - Надеждой, а кое-кто - Духом.
- А как те, кто служит только себе, своему желанью, кому безразлично все прекрасное, - как они называют его, господин?
- Не знаю, Ру. Хотя все ж, пожалуй,...
Генри Райдер Хаггард
— Ох, мисс Грей! — говорила она. — Нелегко вам с этими бесенятами!
— Совершенно верно, Бетти. Да ведь вы сами знаете.
— Уж знаю! Только я не надрываюсь из-за них, как вы. Да и шлепаю их, что греха таить. А маленьких-то и выпорю, коли придется. Другого ведь они не понимают. Ну, да мне из-за этого уже от места отказали.
— Вот что, Бетти! Мне говорили, что вы уходите.
— Ухожу, дай вам Бог здоровья. Хозяйка сказала, чтоб через три недели моего духу тут не было. Она мне перед Рождеством...
Энн Бронте
— Любовь — это… тревога, — сказал он. — Хочешь доставить радость и боишься, что тебя увидят таким, каков ты есть. В то же время хочешь, чтобы тебя знали. Иными словами… ты наг, стонешь во тьме, теряешь всякую гордость… Я хотел, чтобы она видела меня и любила, хотя знала как облупленного, а я знал ее. Теперь ее рядом нет, и мое знание неполно. Целыми днями пытаюсь представить, чем она занимается, что говорит, с кем общается, как выглядит. Стараюсь восполнить потерянные часы, но чем дольше...
Одри Ниффенеггер
Шоколад заставлял по-новому взглянуть на феномен акразии – слабости воли. Ведь мы знаем, что шоколад не полезен – а он действительно не полезен, так как способствует увеличению веса, – а едим его, и еще сколько. В чем причина – в слабости воли? Но если мы так упорно едим шоколад, значит, скорее всего, нам кажется, что он полезен: наша воля толкает нас к действию, которое – мы это знаем – принесет удовольствие. А раз так, значит, мы вовсе не слабовольны – наоборот, у нас очень сильная воля, и...
Александр Макколл-Смит