Золотые Цитаты (страница 32)
-
-
-
- Эта штука серебряной дробью заряжена? – спросила я.
Зебровски посмотрел на ружье:
- Да нет.
- Только не говорите мне, что в этой машине только у меня есть оружие с серебряными пулями!
Зебровски усмехнулся, а Дольф сказал:
- Серебро дороже золота. У города таких денег нет.
Я знала это, но надеялась ошибиться.
- Так что же вы делаете, если приходится драться с вампирами и ликантропами?
- Примерно то же самое, что делаем, когда выходим против банды с автоматами «узи».
- И что же...
Лорел Гамильтон
Собрал я себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; завел себе певцов и певиц и услаждения сынов человеческих – разные музыкальные орудия…
Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им; не возбранял я сердцу моему никакого веселия; потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих; и было это долею моею от всех трудов моих.
Но вот оглянулся я на все дела мои и на труд, которым трудился я, совершая их, и вижу – все суета и томление духа, и нет от них пользы...
Генри Райдер Хаггард
Благородные, хорошие люди скоро усваивают воспитательные уроки судьбы и послушно, с благодарностью следуют им, понимая, что в этом мире можно найти опыт, но не счастье, привыкают охотно менять надежды на знания… Можно сказать, что в этом смысле с нами случается то же, что с алхимиками, искавшими только золото и открывшими вместо него порох, фарфор, целебные средства и ряд законов природы.
Артур Шопенгауэр
Дыхание Стефана все учащалось. Он тоже смотрел в небо, но не с гневом, а с невыразимой болью. Он вглядывался в облака, словно мог увидеть там хоть какую-то частичку золотого света, малейшую искорку погасшего сияния. Но там не было ничего. Бонни видела, что все его тело содрогнулось, словно от удара копья Клауса. И крик, вырвавшийся из его груди, был страшнее всего, что ей приходилось слышать в жизни:
– Елена!
Лиза Джейн Смит
Высоко на вершине на сибирском дереве испуганно блестит глазами твоя шапка; корова в муках рожает дитя - тебе на сапоги; с криком оголяется овца, чтобы ты могла согреться ее волосами; в предсмертной тоске бьется кашалот, рыдает крокодил, задыхается в беге обреченный леопард. Твои розовые щеки - в коробках с летучей пыльцой, улыбки - в золотых футлярах с малиновой начинкой, гладкая кожа - в тюбиках с жиром, взгляд - в круглых прозрачных баночках...
Татьяна Толстая
— Что случилось? — спросил демиург Мазукта у мрачного как туча демиурга Шамбамбукли.
— Люди, — ответил демиург Шамбамбукли.
— Тю, люди, — присвистнул Мазукта, — было бы из-за чего… А что с ними такое?
— Они сотворили себе кумира и поклоняются ему.
— Кумира? Ты имеешь в виду, идола? Из камня или из глины?
— Да если бы! Глину не жалко, её много…
— Из золота?
— Из меня. Из меня сделали идола.
— О господи! — ахнул Мазукта.
— Вот именно, — кивнул Шамбамбукли.
Петр Бормор
-... Ни за какие сокровища в мире мы не согласились бы расстаться с тобой. Ты же и сам это знаешь.
-И даже за сто тысяч миллионов королевских золотых талеров?
Снова наступила тишина.
-Ну глупостей-то не спрашивай!-рявкнул оранжевый дракон.-И не надо ставить родителей в ситуацию,когда им либо придется врать,либо выглядеть жадными бессердечными чудовищами!
Сергей Лукьяненко