Власть - это сила? Ну, нет! Скорее - клетка и полное отсутствие свободы. А также первый шаг к тому, чтобы забыть о настоящем Даре, погрязнуть в бытовых проблемах, мелких склоках между себе подобными и политических интригах в поиске выгод.
Алексей ПеховЦитаты в тренде
Когда то слагали баллады, прославляющие войны, насилие и похоть. Теперь же сочиняют детективные романы, и здесь энергия человека направлена на разоблачение зла. Неужели вы не чувствуете разницы? Если взглянуть на это явление без предубеждения, то получается, что детективная литература – признак цивилизации и расследование преступлений – символ всего положительного, что есть в современном мире!
Чарльз Перси Сноу
Трудно понять, как может человек, исполненный самоуважения, стремиться избежать ответственности за свои былые деяния. Возможно, далеко не всегда легко разобраться с ошибками всей своей жизни, но, несомненно, только так можно сохранить достоинство и получить удовлетворение. И кроме того, я уверен: не так уж это позорно, если свои ошибки ты совершил, свято во что то веруя. На мой взгляд, куда постыднее обманом скрывать свое прошлое или быть попросту неспособным признать собственные ошибки.
Кадзуо Исигуро
Такая уж у него была особенность: длящаяся речь одного человека действовала на него неодолимо. Что-то на него наваливалось, мягко давило, он погружался в сон, как в огромный, размером с мир, пуховик. Правда, спал он непрочно, все время сохраняя какой-то контакт с происходящим и отдаленно понимая, о чем речь. Как только упоминалось его имя, он просыпался.
Грекова И.
– Я никогда с ним не разведусь, – сказала она.
Клара посмотрела на бокал, стоящий на тумбочке, она словно только что вспомнила о нем; миссис Делани жеманно, как старая дева, отхлебнула виски.
– Пока он жив.
– Почему?
– Потому что я люблю его, – глухо сказала она.
– Любишь…
Джек удивленно покачал головой. На представлениях Клары Делани о любви мог скорее базироваться устав штрафного батальона, чем брак.
– Я вижу, ты качаешь головой. Что тебе известно о любви? – с...
Ирвин Шоу
…для человека, пристрастившегося к чтению, оно становится наркотиком, а он сам – его рабом. Попробуйте отнять у него печатное слово, и он станет мрачным, дерганным и беспокойным, а потом, подобно алкоголику, оставленному без брэнди, а потому набрасывающемуся на политику и денатурат, с горя примется за газетные объявления пятилетней давности или телефонный справочник.
Уильям Сомерсет Моэм