И, словно прочитав мои мысли, она подходит, берет за руку и опускает голову мне на плечо.
- Что ты хотел сказать мне вчера? Я только утром увидела, что ты звонил.
- Хотел, чтобы ты помогла написать сочинение.
Сильвия поднимает голову и с грустью произносит:
- Ну конечно, что же еще.
Смотрю ей вслед, и у меня возникает ощущение, будто я что-то не понял, как бывает, когда папа, говоря одно, имеет в виду совсем другое.
Цитаты в тренде
ВАЛЕН: Зря ты так. Ведь хорошо смотрятся, особенно с левой стороны. Так, а нового святого Мартина поставлю сюда, чтоб стоял симметрично со старым. Один слева, один справа. Вид только у них уж больно печальный. (Пауза). А здорово у меня получается фигурки расставлять. Вот уж не знал, что во мне такой талант обнаружится. (Пауза). Сорок шесть фигурок на сегодняшний день. Столько святых, точно на небеса попаду, в царство небесное.
Мартин Макдонах
Когда мы входим в лес, которого не касалась рука человека, наш думающий ум видит вокруг лишь беспорядок и хаос. Он даже перестаёт отличать жизнь (хорошее) от смерти (плохое), потому что новая жизнь повсюду растёт из разлагающейся и гниющей материи. Только когда мы достаточно безмолвны и неподвижны внутри себя и шум мыслей стихает, мы можем почувствовать во всём этом скрытую гармонию, святость и высший порядок, в котором всё идеально, всё на своём месте и не может быть другим, быть как-то...
Экхарт Толле
Армия – машина подчинения. Алик – человек-противостояние. Машина сильнее человека. Все кончится для Алика военным трибуналом. Его посадят в тюрьму. А в тюрьме изнасилуют всем бараком. Значит, надо положить в больницу, купить диагноз «шизофрения» и получить «белый билет». Шизофреники от армии освобождаются. Психически неполноценные не должны иметь в руках оружие.
Виктория Токарева
— Искусства очень одряхлели.
— Какие именно?
— Все. Поэзия умирает первой. Рано или поздно она поглощается прозой. Например, сейчас уже и красота эпитета, все сияние и блеск метафор, богатство сравнений — все принадлежит прозе. Чтобы привлечь к себе внимание, поэзии приходится напрягаться в поисках необычного слова, режущего слух, заземленного, никогда прежде не считавшегося прекрасным.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
С пылающим лицом стоял он в темном углу, страдая из-за вас, белокурые, жизнелюбивые счастливцы, и потом, одинокий, ушел к себе. Кому-нибудь следовало бы теперь прийти! Ингеборг следовало бы прийти, заметить, что он ушел, тайком прокрасться за ним и, положив руку ему на плечо, сказать: «Пойдем к нам! Развеселись! Я люблю тебя!.. » Но она не пришла.
Томас Манн
