В романах "парижской трилогии" он выводит своего повествователя-персонажа, утверждающего одиночество, отрешенность от фиктивных, коллективных ценностей и социальных связей от всего, что формирует в человеке сферу неподлинного, поверхностного субъективного "я" (духа).
Андрей АствацатуровЦитаты в тренде
Чуковский, разумеется, не преминул заметить, что можно быть каким угодно анархистом, но не в русской же грамматике… но разносил он Арцыбашева не за это, а <...> за несоответствие уровня мастерства заявленной теме: «Говорят, что „Санин“ порнография. Боже мой, если бы это было так!»
«Ах, Боже мой, если ты бунтовщик – бунтуй. Хочешь славить плоть – славь. Но если для бунта тебе нужна таблица умножения, а для прославления плоти – канцелярия, так уж лучше оставь это занятие и окончательно займись...
Ирина Лукьянова
Я понял, что университетский городок это всего-навсего спасительный островок. Некоторые уроды оставались на нем навсегда. Жизнь в колледже была стерильной. Здесь никогда не говорили, что ожидает нас в реальном мире. Они пичкали нас теориями, которые были бесполезны на улицах. Университетское образование могло лишь сделать личность непригодной для настоящей жизни. Книги нас только ослабляли. Когда человек оказываеться в гуще жизни, ему требовались совсем другие знания, в отличие от тех,...
Чарльз Буковски