Цитаты в тренде
Бетховен в Дрездене слушал довольно посредственную оперу Паэра "Леонора" Когда после спектакля Паэр спросил, что думает Бетховен о его произведении, тот ответил:— Ваша опера настолько мне понравилась, что я, наверно, напишу к ней музыку. И Бетховен сдержал свое слово: он написал на тот же сюжет оперу "Фиделио".
Антон Муха
— А почему люди терпят рабство? — задал Маг мучивший его вопрос. — Рабов гораздо больше, чем хозяев, они легко могли бы освободиться. Почему они не хотят быть свободными?— Да, их гораздо больше, — согласился его собеседник. — Но, видишь ли, рабство выгодно не только хозяевам, но и рабам. Иначе оно не могло бы существовать. Рабы не умеют жить свободными.— Но они могли бы научиться, если бы их не поработили, — возразил Маг. — А в рабстве у них просто нет такой возможности.— Все наоборот, —...
Вадим Арчер
Люди не ведают, за что они любят или ненавидят эту землю, по чьим дорогам блуждают, согнувшиеся от усталости, в поисках хлеба и утешения, от смутного одушевления переходят к покорности, ищут выгоду и, силясь обрести обеспеченность и довольство, теряют и то малое, что имеют, - привязанность к близким, чувство милосердия, предвидение грядущего дня.
Славко Яневский
Я заметил, что каждый язык что-то напоминает:
Английский — жевательную резинку.
Испанский — дуэль на рапирах.
Французский — полоскание горла. И носа.
Немецкий — марширующих солдат.
Польский — жарящуюся картошку.
Арабский — кашель.
Китайский — мяуканье.
Японский — сюсюканье с ребёнком.
А русский — не напоминает ничего. Свой язык — как воздух: не замечаешь, какой он, потому что только им и дышишь.
Константин Мелихан
Я считаю, что месть может быть очень сладкой в процессе подготовки. Когда вы тщательно обдумываете возмездие, планируете все, готовитесь к нему со всей серьезностью. Это может быть сродни страсти философа, естествоиспытателя. Так что месть действительно кажется очень-очень сладким блюдом. Но в момент совершения возмездия вкус исчезает и после него остается только пустота.
Пак Чхан Ук
Куда легче поверить в чудо, которое осталось в прошлом. Может, я и не прав, но, по-моему, чудо поражает тогда, когда оно происходит прямо сейчас, у тебя на глазах, — ведь тогда хочешь не хочешь, участвуешь в нем сам. Оно затрагивает лично тебя, вторгается в твою жизнь. И наоборот, если оно уже в прошлом, то как бы тебя уже не касается. Это как с крушением поезда: если узнаешь о нем с запозданием, оно уже не производит такого сильного впечатления.
Марсель Эме