Американцы едят ослепительно белый, но совершенно безвкусный хлеб, мороженое мясо, соленое масло, консервы и не дозревшие помидоры.
Илья Ильф и Евгений ПетровЦитаты в тренде
— В наше время ситуация… (слава богу!) изменилась. Мужчины и женщины имеют равные права. Никто не должен подчиняться другому.
Граф опять засмеялся, на этот раз он смеялся дольше, как будто я рассказала отличную шутку.
— Да, — сказал он наконец. — Мне рассказывали. Но поверь мне, неважно, какие права дали женщинам, — это ничего не меняет в природе человека.
Керстин Гир
Капоте: Надеюсь, мы никуда не поплывем. Я не захватил таблеток от укачивания. Монро (радостно хихикая): Просто на пирс. Капоте: Можно спросить зачем?Монро: Мне там нравится. Пахнет заграницей и можно кормить чаек. Капоте: Чем? Тебе их нечем кормить. Монро: Есть чем. У меня сумка полна печений с гаданиями. Свистнула в ресторане. Капоте (поддразнивая): Пока ты была в уборной, я одно разломил. На бумажке была грязная шутка. Монро: Ох ты. Китайские печенья с похабщиной? Капоте: Уверен, чайки не...
Трумен Капоте
И всё же бог «большого числа», этот демократ среди богов, не сделался гордым богом язычников, — он как был евреем, так им и остался, богом закоулков, богом тёмных углов, мрачных лачуг — богом всех нездоровых жилых помещений на целом свете! По-прежнему его мировой империей остаётся подземное царство. А сам он — какой бледный, какой немощный, какой декадентский!..
Фридрих Ницше
нет никакой гарантии, что я смогу полюбить своего ребенка. Что это не происходит само собой: во время родов организм женщины, вытолкнувшей плод, не заполняется взамен любовью. А если ее нет, давать ребенку жизнь не просто бессмысленно – преступно! Обрекать маленькое существо, которое ни в чем не виновато перед тобой, на те муки, что выпали нам с сестрой? На то постоянное ощущение собственной неполноценности, которое сопровождало нас все детские годы? За что? Просто мы были девочками, а матери...
Лавряшина Юлия
Я не блаженная и не милостивая. Я - это я. У меня есть работа, которую надо делать, и я ее сделаю. Слушай: даже пока мы тут говорим, я иду за стариками и молодыми, невинными и виноватыми, теми, кто умирают вместе, и теми, кто умирают одни. Я в машинах, кораблях, самолетах; в больницах, лесах и скотобойнях. Для кого-то смерть - освобождение, а для кого-то - нечто отвратительное и ужасное. Но в конце я приду за ними.
Нил Гейман
я называю это зеркальным существованием. Бытием без рефлексии и
желаний... Как дивная фата-моргана будет оно витать над всем беспокойством
вашего будущего. Позднее, когда вы приблизитесь к нему, оно станет частью
вашего "я".
-- Никогда, -- сказала Гэм.
-- Никогда не говори "никогда"...
Эрих Мария Ремарк