Тояма по старой привычке слегка подвигал указательным пальцем. Во время запуска пленки он всегда был очень внимателен, включая кнопку «play».
Садако открыла рот и начала говорить.
... Что? Что ты хочешь сказать?
Однако ее слова застревали в горле и не доходили до Тоямы. В конечном счете и девушке в черном нечего было сказать.
... Кнопка «play», включить.
Тояма, подвигав указательным пальцем, чуть сжал пуповину в кулаке. Он уже не сомневался, чья она.
... Садако переродилась.
Через мгновение погас свет. Это опустился занавес жизни Тоямы.
Неизвестно откуда раздались аплодисменты. Затем одновременно появилось много горящих взглядов...
Цитаты в тренде
Живопись в отличие от литературы была искусством трагической судьбы: её нельзя было ни размножить в предрассветный час на дребезжащей пишущей машинке, ни перевезти через границу, зашитой в подкладку пиджака, ни отправить на вечное хранение, невесомую и безудержную в тёмный надёжный тайник чьей-нибудь памяти. Живопись была навсегда привязана к земному, вещественному: к холсту и мольберту, кистям и краскам, даже к стенам; а по большому счёту – к месту и времени: именно место и время предрекали...
Ольга Грушина
![Герман Мелвилл цитата: "Ибо многое в этом видимом мире построено на любви, но..."](/pic/763896/600x316/quotation-german-melvill-ibo-mnogoe-v-etom-vidimom-mire-postroeno-na.jpg)
![Диоген Синопский цитата: "Любовь можно заслуженно называть трижды вором — она не спит,..."](/pic/918755/600x316/quotation-diogen-sinopskiy-lyubov-mojno-zaslujenno-nazyvat-trijdy.jpg)
Вы живете пятьдесят лет, из них десять лет у вас крадет школа: остается сорок.
И двадцать пожирает сон: остается двадцать.
И десять — заботы: остается десять.
И пять лет идет дождь: остается пять.
Из них вы четыре проводите в страхе перед «завтра»; итак, вы живете один год — может быть!
Почему вы не хотите умереть?!
Смерть хороша.
Там покой, всегда покой.
Густав Майринк
![Джон Ирвинг цитата: "Он воспитывал в сиротах то, что представлялось ему главным, –..."](/pic/707531/600x316/quotation-djon-irving-on-vospityval-v-sirotah-to-chto-predstavlyalos-emu.jpg)
Ныне, когда дурные миазмы евангелизма поднимаются, дабы поглотить нас, со всех концов несчастной Божьей земли, уже с трудом вспоминаешь, что было время, когда добрый христианин мог прожить жизнь, не приплетая к каждому слову «помощь несчастным» и «спасение души». Бог был полным достоинства и великодушия отцом, а Христос — его прекрасным, влажнооким сыном; они любили тебя, даже если видели сидящим в уборной или ворующим сладости. Таково было христианство — вещь никак не связанная с гимнами,...
Стивен Фрай