Ночью к крысам сон нейдет:
Крысы двигают комод.
Вправо, влево и назад,
Через крышку перекат,
А потом прыжок, толчок,
Уронили на бочок,
Разломали, раскрутили,
По шурупу раскатили!
А в комоде — миски, пробки,
Гайки в жестяной коробке,
Дроби два с полтиной пуда
И стеклянная посуда!
… Погодите, что за бред?
У меня ж комода нет!
Нет ни гаек и ни пробок,
Ни, тем более, коробок!
Тапок в темноту летит,
По решетке шелестит,
И вдогонку вопль досады:
«Чем же вы гремите, гады?!»
© Volha
Об авторе
- Профессия автора: Писатель
- Национальность: белоруская
- Дата рождения: 13 сентября 1978 г.
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Я часто и много думаю о ней. Я знаю, что люблю ее, но твердо знаю и то, что никогда не осмелюсь ей об этом сказать. Никогда не осмелюсь ее поцеловать. Я знаю, что я не для нее … Мне хорошо, когда я ее вижу. Мне грустно, если ее нет рядом, но я знаю – она есть, и мне уже хорошо. То, что Лыков ее обидел, это плохо только для него. Он обидел мечту, но разве от этого мечта может быть хуже?
Сергей Воронин
Пьер всегда питал особое пристрастие к литераторам «второго ряда» — неброским, эксцентричным авторам второстепенных произведений, забытым, чьим-нибудь ученикам, продолжателям вышедшего из моды направления, провинциалам, изгнанным, просвещенным любителям, тем, кто упустил свое время, и тем, кто наплевал на время, старомодным, оригиналам, скромникам, короче, ко всем тем, чьи книги в библиотеках стоят во втором ряду. Большинство неталантливы, у других дарования побольше, чем у отдельных...
Бернар Кирини
Когда я говорю им, что во мне паразитирует еврей, который не оставляет меня, можно сказать, ни на минуту, особенно по ночам, они сразу же начинают бекать и мекать. Я думаю, они просто боятся за него взяться. Сами понимаете, они же немецкие врачи и боятся, что, если им удастся избавить меня от него, их могут обвинить в антисемитизме, а то и в геноциде. Я даже собирался поехать лечиться в Израиль — как-никак между нами подписан договор о культурном сотрудничестве, — но у меня есть чувство...
Эмиль Ажар
Генеалогическое дерево человечества идет не от отца к сыну, - говорил он не раз. - Я не знаю, чье я продолжение, что я тку, что я длю. Просто я - частица сердца, которое бьется в космическом организме. Живой или мертвый, я продолжаю быть его частью. Короче, я бессмертен, но бессмертен особым, никого, даже самого себя, не стесняющим образом.
Эльза Триоле
Всю жизнь двуногий идиот-человек ставит перед собой черт знает какие задачи – погубить лесную улицу, чтоб набрать машину дров, прыгнуть в небо, чтоб оставить там в нем свой пердячий пар, вспороть брюхо амебы и обнаружить, что она живая. Да мало ли чего может сделать человек, оставаясь кретином в вопросе, кто он есть сам? Зачем и к кому пришел? Кто его звал? Обезьяна ли он или божьими пальцами слеплен?
Галина Щербакова