Забудь обо всём, что тебе говорили:
«Это правильно, это неправильно».
Жизнь не такая окостеневшая.
Правильное сегодня может быть неправильным завтра, неправильное в это мгновение может быть правильным в следующее.
Жизнь нельзя разложить по полочкам; ты не можешь так просто обклеить её этикетками: «Правильно», «Неправильно».
Жизнь это не аптека, в которой каждая бутылочка подписана, и ты знаешь, что внутри.
Об авторе
- Профессия автора: Писатель
- Дата рождения: 11 декабря 1931 г.
- Дата смерти: 19 января 1990 г.
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Даже это мне заказано, Баудолино, даже воображаемая любовь. Знал бы ты, как я мечтал бы скакать во весь опор перед войском, впивая запах ветра и запах крови. Тысячу раз я предпочел бы погибнуть в бою с именем возлюбленной на устах, нежели оставаться в этом заклете и ждать... чего? Ничего, наверное...
Умберто Эко
Во всякой гениальной или новой человеческой мысли, или просто даже во всякой серьезной человеческой мысли, зарождающейся в чьей-нибудь голове, всегда остается нечто такое, чего никак нельзя передать другим людям, хотя бы вы исписали целые томы и растолковывали вашу мысль тридцать пять лет; всегда останется нечто, что ни за что не захочет выйти из-под вашего черепа и останется при вас на веки? с тем вы и умрете, не передав никому, может быть, самого-то главного из вашей идеи.
Федор Достоевский
Венецианские художники одевали святых в сатин и редко изображали без обуви. Их мадонны носили красно-коричневый, золотой или королевский голубой шелк. Чепцы, ювелирные украшения, корсажи на стройных фигурах немного уменьшали святость. Венецианцы не мучили себя вопросами, как может Богородица быть одета в тафту и накрутить рубиновое ожерелье на ногу Своего распятого сына? Венецианцы считали, что может.
Марлена де Блази

...как густую эту, пахучую, вонючую, скупую на цвет, щедрую на подзатыльники, неистребимую, незабываемую, милосердно затираемую памятью и всё равно продолжающую ныть в костях "малую родину", которую придумали писатели и подхватили журналисты, или Родину большую, - своё жёсткое детство, своё время и место, альтернативы которому не было дано и забыть которое было бы трусостью, а скорбеть по которому - глупостью.
Ирина Лукьянова