Цитаты Про Бывших (страница 151)
-
-
-
Таким образом, Дионис, точно так же, как Аполлон, убеждает нас в вечной радостности бытия; только эту радостность нам надлежит искать не в явлении, а позади явлений. Мы познаем, что все возникающее должно быть готово к горестной погибели, мы заглядываем в ужасы личного существования – и тем не менее не приходим в отчаяние: метафизическое утешение моментально вырывает нас из суетной сферы переменчивых явлений.
Викентий Вересаев
- Папа, ты веришь в Бога?
- Ты становишься мужчиной, как я посмотрю. Нет, мне не удавалось уверовать в Бога.
- Никогда не удавалось? Почему? Это что - требует громадных усилий?
- Чтобы поверить, что все это вообще имеет смысл? Да. Нужны огромные усилия.
- Но, папа, в конце концов, мы же евреи, мы с тобой.
- Да.
- Разве быть евреем не имеет никакого отношения к Богу?
- Для меня это больше не имеет никакого отношения. Быть евреем просто значит обладать памятью. Скверной памятью.
Эрик-Эмманюэль Шмитт
- Откровенно говоря, сеньор бакалавр, я полагаю, что для того, чтобы писать истории или же вообще какие бы то ни было книги, потребны верность суждения и зрелость мысли. Отпускать шутки и писать остроумные вещи есть свойство умов великих: самое умное лицо в комедии - это шут, ибо кто желает сойти за дурачка, тот не должен быть таковым. История есть нечто священное, ибо ей надлежит быть правдивою, а где правда, там и бог, ибо бог и есть правда, и все же находятся люди, которые пекут книги, как...
Мигель де Сервантес Сааведра
... она могла быть незнакомым человеком, маленькой музой, женщиной, увидев которую на улице, вспоминаешь потом спустя много лет, испытывая чувство ужасного упущения. Соня могла быть глупой и честной, циничной и умной. Красивой, превосходной, и были моменты, когда она была просто бледной девочкой в коричневом пальто, не имеющей никакого значения. Я думаю, она была такой гибкой, потому что на самом деле она была ничем.
Юдит Герман
Может быть, только это и нужно? Только это на самом деле и важно: уметь сочувствовать, любить, прощать?
Нет, все не так просто: способность заботиться о другом, способность представлять себе, что значит быть другим - лишь часть этой бесконечной путаницы. Это важно для каких-нибудь святых (если такие существа как святые вообще бывают на свете), но это только одна сторона жизни - непонятной, дурацкой, удивительной жизни.
И тем не менее. Это больше чем ничего.
Майкл Каннингем
Я всегда с тобой, брат. Может быть, ты не всегда чувствуешь меня, но я всегда с тобой. Мы одно.
Мы многое разделяем, согласился я. Меня мучила совесть.
Нет. Он повернулся, чтобы посмотреть мне прямо в лицо, и встретил мой взгляд — так не поступил бы ни один дикий волк. Не разделяем. Мы одно. Я больше не волк, ты больше не человек. У меня нет слов для того, что мы представляем собой вместе. Может быть, тот, кто говорил с нами о Древней Крови, знает, как назвать это. Он помолчал. Только...
Робин Хобб