Дом 2 Цитаты (страница 150)
-
-
-
- Отчего ты боишься тараканов?
Она резонно отвечала:
- А непонятно мне - на что они? Ползают и ползают, чёрные. Господь всякой тле свою задачу задал: мокрица показывает, что в доме сырость; клоп - значит, стены грязные; вошь нападает - нездоров будет человек, - всё понятно! А эти - кто знает, какая в них сила живёт, на что они насылаются?
Максим Горький
... А мы были людьми своего времени и верили, как нас учили, что советские атомные станции самые надежные в мире, их можно строить даже на Красной площади. Военный атом - это Хиросима и Нагасаки, а мирный атом - это электрическая лампочка в каждом доме. Никто еще не догадывался, что военный и мирный атомы - близнецы. Сообщники.
Светлана Алексиевич
"Удивление.
Да, я бы сказал, я разделял это удивление. Меня недавно освободили за хорошее поведение после тридцати лет тюрьмы. Так что сейчас я могу говорить совершенно свободно. Я убил четырнадцать человек. Когда я убивал, меня удивлял вид потрясенных, даже негодующих людей, после того как я объявлял им, что положу конец их жизни. Как будто они решили, что их жизнь принадлежит им, как машина, собака, дом".
Бернард Вербер
Пританцовывая, я вышел из своей комнаты и прошел через спальню родителей. Белье у них на постели было сбито в кучу, открывая матрас с двумя вмятинами. На покоробившемся комоде валялась целая груда пластмассовых гребешков всех цветов и размеров, которые отец принес из школьного стола находок. Он всегда тащил домой всякий хлам, словно пародировал свою роль кормильца семьи.
Джон Апдайк
— «Так оно и должно было случиться, — мысленно произнес он. — Каракатице не хватало изворотливости». Он попытался разобраться в случившемся. «Каракатица не могла убить омара, — у нее для этого не было никакого оружия. Омар мог убить каракатицу, — он прекрасно вооружен. Каракатице нечем было питаться, перед омаром была добыча — каракатица. К чему это должно было привести? Существовал ли другой исход? Нет, она была обречена», — заключил он, уже подходя к дому.
Теодор Драйзер
Идти было два квартала. Но я растянул их так, словно каждый дом на пути - домовина с затаившимися упырями, за каждым углом - убийца, а сама дорога до пристани - шаткая досочка над сернокислотной рекой. Я не хотел идти. Я не хотел становиться рабом роковых предчувствий. По дороге раз пять я расплевывался со всяческой пифагорейщиной, хлебниковщиной и прочим дурным наследием давнопрошедших времен. Солнце сквозь дымку вечера светило драконьим глазом. От Бжи несло холодком.
Александр Етоев