Глазеть Цитаты (страница 50)
-
-
-
Гораздо лучше, чем по жестам и движениям, духовные качества познаются по физиономии, по форме и величине лба, по напряжению и подвижности черт лица, но главное — по глазам, начиная от тусклых, мутно-глядящих свиных глазок, до сверкающих, искрометных глаз гения. Взгляд ума, даже самого тонкого, отличается от взгляда гениальности тем, что первый носит отпечаток служения воле, второй — свободен от этого.
Артур Шопенгауэр
Леопольд фон Захер-Мазох
В толчее бала обе соперницы впервые столкнулись лицом к лицу и обменялись враждебными взглядами. Сколь бы великолепным, даже упоительным не был облик княгини в тяжелом белом, расшитом букетами разноцветных роз платье, в сверкающих бриллиантами украшениях, Софья спокойно, с насмешливой улыбкой выдержала угрожающий взгляд ее агатовых глаз, ибо, как ни посмотри, она ведь была победительницей, и побежденная сама признала, что эта стройная девушка с большими, преданными...
Леопольд фон Захер-Мазох
— И тут я их увидал, клянусь вам, увидал своими глазами! То было великое войско древних прерий-бизоны и буйволы!
Полковник умолк; когда тишина стала невыносимой, он
продолжал:
— Головы-точно кулаки великана-негра, туловища как паровозы. Будто на западе выстрелили двадцать, пятьдесят, двести тысяч пушек, и снаряды сбились с пути и мчатся, рассыпая огненные искры, глаза у них как горящие угли, и вот сейчас они с грохотом канут в пустоту…
Рэй Брэдбери
Куда все девается? Вот только что было здесь, жгло щеки, сушило глаза, жаркое и бессвязное, как речи Локсия, и - снип, снап! - уже поникло, оплыло свечными толстыми складками, ни дать ни взять - каменоломня Каза Мило.
У восходящей страсти зажмуренные глаза, в ней все на ощупь, все твердое, выпуклое, даже водяные знаки и те по Брайлю, и те царапают утреннюю память подсохшей корочкой.
У исчезающей страсти расширенные потемневшие зрачки - вот это я? Все это разве я?
Босая Ундина выходит на...
Лена Элтанг
— Ветер, а ты знаешь извращение на букву «и»? — приперлась из спальни Фьюнерал, ещё одна надеющаяся на мой хуй. По глазам вижу, намеревается утащить меня куда-нибудь в приват, но я ещё подумаю. «Но ты станешь покорна, но ты станешь покорна и мила», как не крутись тут с самым самодовольным видом.
— Изнасилование, — усмехнулся я. А внутри все сжалось горячим комком — о, да…
— Изнасилование? — округлила глаза Фьюни. — А что, это разве извращение?
Яна Гецеу
Вообще-то мне не хватает терпения жить. Я не могу увидеть, как растет трава, но раз уж это мне недоступно, я вовсе не хочу глядеть на нее. Взгляды мои — всего лишь поверхностные наблюдения «fahrender Scholastiker», в спешке проходящего по жизни. Люди говорят, что Господь наполняет утробу, прежде чем глаза; я этого не заметил: глаза мои утомлены и насыщены, и все же я алкаю большего.
Серен Обю Кьеркегор
— А может быть, это ты и есть — Гавриил на земле? Архангел в теле человека? — перевел он глаза на меня, и были они при том совершенно темны и серьезны. Я склонился лицом к лицу, волосы упали и укрыли нас от всего мира… но звезды мерцали со дна любимых глаз, и приблизил губы к губам, и тихо прошептал:
— А может быть…И к черту глупую ассоциацию с Сашкой, фантазировавшей, будто она реальная дочь ангела и умеет летать…
Яна Гецеу
В углу раздаются аплодисменты, похожие на хлопанье крыльев — я резко поворачиваю голову туда, и тугие локоны бьют по щекам — там стоит архангел Гавриил, худой и длинный, с темными глазами, болезненные синяки окружают глаза, но он все равно очень красив. Рукава закатываются от каждого хлопка в ладоши, и я замечаю широкие рваные шрамы, через все руки. Спрыгиваю со своего трона, и подбегая к нему, как к родному — с нестерпимым ужасом осознаю, что архангел этот — я!
— Маленькая принцесса...
Яна Гецеу
Что такое толпа? Да ничего особенного, обычные люди, безобидная деревенщина, если с каждым побеседовать с глазу на глаз. Но когда они сходятся вместе и стоят, почти приклеившись друг к другу, в запахе тел, пота, дыхания, видя рядом такие же лица, тогда достаточно малейшего слова, справедливого или нет, чтобы превратить толпу в динамит, в адскую машину, в паровой котёл, готовый взорваться, только его тронь.
Филипп Клодель
- Стрекозочка, — произнес он. — Стрекозулечка. Синяя… Озерная… Красавица… Сидит себе аккуратненько, смотрит, кого бы слопать… — Он протянул руку, но стрекоза сорвалась с травинки и по дуге ушла к камышам. Он проводил ее глазами, а потом снова улегся. — Как это сложно, друзья мои, — сказал он, и Машка тотчас села и впилась в него круглыми глазами. — Ведь совершенна, изящна и всем довольна! Скушала муху, размножилась, а там и помирать пора. Просто, изящно, рационально. И нет тебе ни духовного...
Аркадий и Борис Стругацкие