Композитор Цитаты
Композиторы, художники, писатели знают — нет толку сидеть и ждать вдохновения, надо работать, вот и весь сказ, работать через не хочу, работать не жалея себя, в поте лица, безо всякого вдохновения — дело делать: писать, врубаться, вгрызаться, раздаиваться...
А вдохновение само явится — подарком с небес.
Владимир Леви
В Вене слушалось судебное дело двух молодых композиторов, авторов модных песен. Один обвинял другого в том, что тот украл у него мелодию. Пригласили эксперта, известного композитора Ференца Легара. Когда тот ознакомился с рукописями обоих композиторов, судья спросил:— Итак, господин эксперт, кто же все-таки оказался потерпевшим?— Жак Оффенбах,— ответил Легар.
Антон Муха
Поверхностная стилизация, отнюдь не придавая музыкальному произведению подлинной национальной интонации, вместе с тем лишает его правдивости, искренности и вообще эстетической и художественной ценности. Задача, на мой взгляд, решается совсем иначе. Каждый народ требует от своих композиторов, чтобы они сочиняли свои произведения, как бы сложны они ни были, на близком и родном ему музыкальном языке. Для этого от композитора требуется знание в совершенстве этого языка.
Узеир Гаджибеков
Когда слушаешь сотни написанных тобой баллад, маршей, лирических тем, приходишь в негодование при мысли, что ты так никогда и не был признан как композитор. Официальные лица не считают тебя таковым – вот и все. И то же самое – со стихами. Не окончив консерваторию, ты не можешь быть композитором. Не окончив литературный институт, ты не можешь считаться поэтом. Не имея печатных работ, ты не можешь вступить в Союз писателей. И так далее.
Марина Влади
Сегодня он рассказывал мне о своем брате Пауле Витгенштейне, который был пианистом. Он сказал, что у него было совершенно поразительное знание музыки. Один раз друзья играли несколько музыкальных фраз из какого-либо композитора, и его брат безошибочно определял, что это за композитор и из какого произведения взята фраза. С другой стороны, Витгенштейну не нравились музыкальные интерпретации Пауля. Однажды, когда Пауль играл на фортепиано, а Витгенштейн был на другом конце дома, музыка вдруг...
Морис О’Кон Друри
Вообще Дарья Степановна поражала Энэна редкой своей музыкальностью. Безошибочно различала мелодии, запоминала имена композиторов. Иногда задавала вопросы:
— «Роями белых пчел» — это что, Бетховен написал?
— Да, Бетховен.
— Который «Ода к радости»? Хороший человек. Радости тоже людям надо. А про пчел у него хорошо. Только зря он про гроб. В гробу радости мало.
— Какой гроб?
— Поставим гроб на стол.
— Не гроб, Дарья Степановна, а грог.
— Что еще за грог?
— Напиток. Из кипятка с...
Грекова И.
Tower of Babel – не «башня Бабеля», а Вавилонская башня. В одном переводе романа Голсуорси читаем: «О, башня Бабеля» - вскричала она».
Compositor – не «композитор», а типографский наборщик. В приключениях Шерлока Холмса, изданных «Красной газетой», знаменитый сыщик, увидев у кого-то выпачканные типографскою краскою руки, сразу догадывается, что этот человек… композитор!Точно так же peler des regimes de bananes отнюдь не значит «перевернуть вверх дном обычную жизнь бананов», а «снимать кожуру...
Корней Чуковский
— У меня заплетаются линии мозгов. Я не путаю, что Кирилл Молчанов — композитор?
— Да, он композитор.
— А начинал в театре как технический работник — инженер?
— Нет, у него папа был инженером, причем он строил дороги. Папа начинал сражу же с песен.
— Папа. Его папа?
— Мой папа.
— Ваш папа?
— Папа — Кирилл Молчанов — начинал с песен.
— Инженером не был.
— Инженером не был.
— Инженером был его отец.
— Да.
— Как прекрасна ясность.
Михаил Веллер
Духовник композитора Люлли согласился дать ему отпущение грехов лишь при условии, что он бросит в огонь все написанное для новой оперы "Ахилл и Поликсена". Люлли подчинился с христианским смирением: он велел передать священнику партитуру, и тот сжег "дьявольскую" рукопись. Один из покровителей композитора узнал об этом.— Батист, говорят, ты бросил в огонь свою оперу? Черт возьми, ты с ума сошел? Поверил бредням духовника и сжег прекрасную музыку?— Успокойтесь, сударь, успокойтесь,— шепнул ему...
Антон Муха