Летать Цитаты (страница 33)
-
-
-
Я сам себе напоминал того джинна из сказок "Тысяча и одной ночи", которого посадили в бутылку, - и первые пять миллионов лет он клялся озолотить того, кто его освободит. А вторые пять миллионов лет - уничтожить того, кто его выпустит. Во всяком случае, чувства этого джинна были мне понятны.
Владимир Буковский
В то лето мне встречались не только необычные люди, но и пейзажи были не проще, в чем я окончательно убедился на Соловках, когда пришел час полярного заката. Стоя по пояс в студеной воде (чтобы отвязалась мошка), я смотрел, как вчера перетекало в завтра, лето отменяло зиму, день - ночь. Нежно, как в романсе, солнце коснулось моря и, мягко оттолкнувшись от него, пустилось обратно в небо.
Александр Генис
У меня есть такая любимая схема. Поколения не сменяются постепенно, как вода в бассейне, — они набегают волнами; каждая новая волна словно срывается с камня-волнореза каждые 12–15 лет (срок предполагается из соображений простейшей демографии: между отцами и детьми вклиниваются старшие-младшие братья: две биологические сетки ложатся впереброс). Значит, каждые 12–15 лет надо нащупывать волнорез: событие, которое круто меняет общественную ситуацию и определяет психологические параметры того...
Лев Аннинский
Что она такое? Букет ноготков в небесно-голубой вазе на столе ее учителя в третьем классе, парад цирка, который она видела однажды, когда клоун кинул ей кренделек... Поездки на возу с сеном и ураганы, первая пара черных лакированных «лодочек», летняя гроза в лесу, в скаутском лагере, после которой сосны благоухали, как гиацинты... Поле пурпурного вереска, где она сидела однажды много часов... Выпавший из гнезда птенчик, которого она кормила, пока он еще не умел летать, когда ей было пять лет....
Линда Гудмен
Одиночка, мечтательница, холодная, никого не любившая женщина - прощай, черт с тобой, не жалко... И хорошо, что тебя напугали "попрыгунчики" у Летнего сада: мало, страшнее надо было напугать... Теперь - исчезнуть... Теперь, подхваченная ветром, лети, лети, душа моя, куда велят, делай, что велят... Твоей воли нет... Ты одна из миллиона миллионов... Какой покой, какое освобождение!..
Алексей Толстой
И там не уйти от себя — за гранью Земли, за гранью смерти. Зачем нужно было хлебнуть этого яду — любить! Жить бы неразбуженным. Летят же в эфире окоченевшие семена жизни, ледяные кристаллы, летят дремлющие. Нет, нужно упасть и расцвесть — пробудится к жажде — любить, слиться, забыться, перестать быть одиноким семенем. И весь этот короткий сон затем, чтобы снова — смерть, разлука, и снова — полет ледяных кристаллов."Аэлита"
Алексей Толстой
И вдруг лето кончилось.
Дуглас обнаружил это, когда они однажды шли по улице. Том ахнул, схватил его за руку и ткнул пальцем в витрину дешевой лавчонки. Они остановились как вкопанные: из витрины невозмутимо, с ужасающим спокойствием на них глядели предметы совсем иного мира.
— Карандаши, Дуг, десять тысяч карандашей!
— Тьфу ты, пропасть!
— Блокноты, грифельные доски, ластики, акварельные краски, линейки, компасы — сто тысяч штук!
— Не смотри. Может, это просто мираж!
— Нет, — в...
Рэй Брэдбери
Чтобы добраться до звезд, даже ближайших, человеку требуется миллионы лет лететь со скоростью света. А если бы такое средство передвижения и существовало, никто не смог бы посетить обитаемые области вселенной и вернуться назад в пределах собственной жизни; бесполезны и другие технические новшества вроде огромного гелиографа или радиоволн И потому представляется, что мы вечные пленники дня сегодняшнего.
Джон Фаулз
Если бы кто-нибудь захотел лично познакомиться со всем народонаселением Европы, то, считая полторы секунды на каждое рукопожатие, этому человеку пришлось бы затратить на знакомство (считая восьмичасовой рабочий день) около 600 лет. Средняя продолжительность человеческой жизни 68 лет, т. е., другими словами, для этого опыта потребовалось бы 8,9 человека. Во что бы превратились правые руки этих тружеников?
Аркадий Аверченко
«Во все времена бок о бок существуют два вида литературы, мало знакомые между собой; одна реальная, а другая лишь кажущаяся. Первая вырастает в вечную литературу; она интересует тех, кто живет ради науки или поэзии; ее путь сдержан и тих, но крайне нетороплив.
Таких книг в Европе появляется едва ли дюжина в сто лет; однако именно они становятся вечными. Другие книги пишут те, кто живет за счет литературы и поэзии. Они врываются в нашу жизнь галопом, с шумом и возгласами приверженцев. Каждый...
Мортимер Адлер