Цитаты Менять (страница 260)
-
-
-
Ее лицо так и лучилось от счастья, и я вдруг поняла, что это чувство мне знакомо. Именно так я чувствовала себя прошлой весной, в тот день, когда узнала, что журнал, где я работаю, посылает меня в Новую Зеландию с заданием написать статью о поисках гигантского кальмара. И я решила: «Когда мысль о ребенке вызовет у меня такой же восторг, как предвкушение встречи с гигантским кальмаром, тогда и заведу детей».
Элизабет Гилберт
Но, несмотря ни на что, путешествия остаются моей великой и настоящей любовью. Всю жизнь, с самой первой поездки в Россию в шестнадцать лет на сэкономленные деньги (сидела с соседскими детишками), я знала, что готова пожертвовать всем ради путешествий, что не пожалею на них никаких денег. Я хранила верность и постоянство этой любви, в отличие от других моих увлечений. Я отношусь к путешествиям так же, как счастливая мать к ужасному, страдающему коликами, круглосуточно орущему младенцу — мне...
Элизабет Гилберт
дочери не пришлось бы пережить пережитое мною, женщины способны на то на что я не способен, они могут привыкнуть к прошлому, жить в прошлом, дышать им, по направлению ветра могут определить где находятся склепы в которых они обитают, дочь не чувствовала бы того что чувствую я, не ощущала бы прикосновения рук которые меня тянут, волокут, цепляются за меня, женщины пьют боль как цветы или лошади или земля или деревья, женщины это кобылицы, они ведут со смертью секретные переговоры, знают тёмные...
Антониу Лобу Антунеш
— У меня к тебе просьба. Опиши меня. Если бы ты стал кому-то рассказывать обо мне, что бы ты сказал?
— Не знаю… Что ты блестящий мальчик, умный, образованный, любопытный в обоих значениях этого слова, симпатичный, остроумный, немного разбросанный и нерешительный, беспокойный…
По мере того как педиатр перечислял качества своего друга, Антуан мрачнел, словно речь шла о тяжких болезнях.
Мартен Паж
Временами одиночество накатывало на меня и резало по сердцу. Казалось, даже вода, которую я пил, и воздух, которым дышал, наполнены длинными острыми иголками; страницы книг в моих руках, словно лезвия бритв, угрожающе отливали металлическим блеском. В четыре часа утра в окружающем безмолвии было слышно, как одиночество все глубже пускает в меня свои корни.
Харуки Мураками
— Ну простите меня, госпожа Каррен! Я же думал вам помочь. Кто ж знал, что вы так перепугаетесь?
— И действительно. Ты ночью в полнолуние подходишь ко мне со спины на кладбище, где обитает вампир, который угробил уже десяток человек, и вежливо спрашиваешь, с кем я тут разговариваю. Догадаться, что я испугаюсь, практически невозможно. Наверное, это у меня что-то с нервами…
Мария Заболотская