Меняться Цитаты (страница 535)
-
-
-
Здравствуй-здравствуй, доморощенный психоанализ, без которого не обходится ни одна задушевная встреча с друзьями. Здравствуй-здравствуй, откровенность и пытливость. И снова – как встарь – игры в бога.
-Макс. Вот ответь мне. Зачем тебе это знать?
-Я хочу помочь.
-Но ведь я не просила о помощи, - Женя улыбалась мягко и ласково, - почему ты считаешь, что мне это нужно?
-Ты бы себя видела, - вмешался Сергей, - как каменная…
-Тогда ты хочешь помочь не мне, а себе, - уточнила она, - тебе...
Александра Соколова
Мы друзья. И я тебя люблю такой, какая ты есть. Твои страхи – это мои страхи, понимаешь? Твоя радость – моя радость. И твоя боль должна быть моей болью. Никогда не бойся быть со мной слабой. А дружба… Это вообще сложное понятие. Для кого-то сложное. Для меня – нет. Я за своих друзей всё отдам. Но взамен хочу честности. Никогда не бойся говорить со мной. Что бы ты ни сделала, что бы с тобой ни случилось – я хочу быть рядом. Всегда рядом. И когда хорошо, и когда плохо. И когда больно – тоже.
Александра Соколова
Джимми: Нет, позволь задать тебе вопрос: ты видел у меня перед домом вывеску «Склад дохлых нигеров»?
Джулс: Нет. Я не видел.
Джимми: А ты знаешь, почему ты не видел эту вывеску?
Джулс: Почему?
Джимми: Да потому что ее там нет! Потому что складировать дохлых нигеров — это не мое собачье дело, вот почему!
Квентин Тарантино
- Это было так здорово! Сначала на доске, потом у гангстеров машину отбил, потом в шкафу прятался, да что там - я даже на обратном пути успел доброе дело совершить.
- Какое еще доброе дело? - немедленно насторожился Боб.
- Помог старушке спуститься с дерева.
- Что?! Ты… а…
- А как она оказалась на дереве? - напрямую спросил Олаф.
- Она увидела меня, - ответил Люк. - Какая разница? Доброе дело остается добрым делом.
Степан Вартанов
Лев Копелев и Раиса Орлова предложили мне переслать рукопись «их издателям», которыми оказались Элендея и Карл Профферы и созданный ими в Мичигане "Ардис". Я постарался вспомнить, чему меня учили в фотокружке Центрального дома детей железнодорожников в 1956 году, и изготовил микрофильм рукописи на сверхконтрастной пленке, похищенной моей приятельницей Олей Прорвич из фотолаборатории какого-то НИИ. Микрофильм оказался настолько низкого качества, что Профферы не смогли прочесть ни одного слова,...
Владимир Паперный
Олаф всегда был хорошим механиком, а потому и сумел донести до приемного сына истину о первородном грехе. Ибо допустил его не Адам с его умом только что отлитой шестеренки, а Господь, когда сделал то, чего на этапе доводки не позволил бы себе ни один уважающий себя часовщик, – пустил все на самотек. Понятно, что шестерни стали своевольно менять положение, и дошло до того, что Богу даже пришлось смазывать Вселенские куранты кровью собственного Сына. Но толку от этого было чуть.
Родриго Кортес
«…Если бы не водка, все выглядело бы гораздо прозаичнее. Знакомый интерьер, застоявшийся воздух, жирные перила. Стены чуть более чистые, а ступеньки чуть менее заплеванные, чем обычно. Лампочка, облепленная мертвыми насекомыми, тонко зудела. Светящееся кладбище… Моя тень, ползущая по стенам. Двери, двери, двери. На каждой номер. Для кого — убежище, для кого — палата, для кого — камера…» ст.110
Андрей Дашков