Надо Цитаты (страница 414)
-
-
-
[Действие происходит в Париже]
Официант, бережно склоняясь над каждым, разлил по тарелкам суп - протертое нечто, а узнав, что мы из Москвы (Друг Народов с заячьей улыбочкой вручил ему краснознаменный значок), он мгновенно куда-то убежал и вернулся, неся большую корзину толсто нарезанного белого хлеба.
Юрий Поляков
Замечательное, романтическое время, когда разбогатеть можно было так же неожиданно и легко, как подцепить триппер. Я знал людей, которые становились миллионерами за несколько месяцев, а в конце года уже беседовали о вечности с могильными червями. Главное – уметь урвать свою сосиску у рассеянного и вечно пьяного дяди Вани… Если Америка – это дядюшка Сэм, то Россия – дядя Ваня… Но украсть – только начало, надо еще уметь делиться. Так делиться, чтобы самый большой кусок сосиски доставался...
Юрий Поляков
Тетерев. И там страдает. И всюду, куда бы вы ни указали пальцем, - везде страдает человек! Такая уж у него привычка...
Елена. А все-таки ему больно...
Тетерев. Разумеется...
Елена. И нужно его пожалеть.
Тетерев. Не всегда... И едва ли даже когда-нибудь человека нужно пожалеть... Лучше - помочь ему.
Елена. Всем не поможешь... и, не пожалевши, - не поможешь...
Тетерев. Барыня! Я рассуждаю так: страдания - от желаний. В человеке есть желания, заслуживающие уважения, и есть желания, не...
Максим Горький
Какая правда? Где - правда? Вот правда. Работы нет...силы нет! Вот-правда! Пристанища... Пристанища нету! Издыхать надо... вот она, правда! Дьявол! Да на что мне она - правда? Дай вздохнуть... вздохнуть дай! Чем я виноват? За что мне правду? Жить- дьявол-жить нельзя... вот она правда!
Максим Горький
Чтение художественной литературы было его насущной потребностью, равной привычке курить табак. Книги обогащали его лексикон, он умел ценить ловкость и звучность словосочетаний, любовался разнообразием словесных одежд одной и той же мысли у разных авторов, и особенно ему нравилось находить общее в людях, казалось бы, несоединимых.
<...>
В конце концов художественная литература являлась пред ним как собеседник неглупый, иногда - очень интересный, собеседник, с которым можно было спорить...
Максим Горький
И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
-Идем! – крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.
Максим Горький
Работал я с величайшим увлечением, жил празднично. Командовать людьми нравилось мне, вероятно, больше, чем это нравится вообще человекам, особенно – интеллигентам, которые командовать и любят, да не умеют. Что бы там ни пели разные птицы, а власть над людьми – большое удовольствие. Заставить человека думать и делать то, что тебе нужно, что вовсе не значит спрятаться за человека, нет, это ценно само по себе, как выражение твоей личной силы, твоей значительности. Этим можно любоваться. И если б...
Максим Горький